: видно, его полк, помимо новгородских помещиков, также составляли какие-то казачьи отряды, так что с Прозоровским они были, что называется, «два сапога — пара». Очевидно, столь живые связи обоих воевод с казаками, а Вельяминова — еще и с новгородцами — и послужили причиной их назначения во главе новой рати весной 1613 г.
Вместе с Прозоровским из Ярославля выступили казачьи станицы атаманов Ивана Микулина, Добрыни Степанова и Максима Чекушникова. Из Белоозера к ним в сход были направлены казаки Федора Аршина и Ивана Анисимова, а из Москвы — Астафия Петрова. Все эти станицы Второго ополчения («полка князя Пожарского») должны были составить необходимый противовес тому своевольному отряду, что ожидал их в Бежецком Верхе, и опору для царских воевод. С июля 1612 г. станицы атаманов Ф. Аршина и И. Анисимова (около 200 чел.), а также И. Микулина и Д. Степанова от имени Второго ополчения защищали Белоозеро[10], а какие-то прежде, по-видимому, входили в «княж Семенов полк Прозоровского».
Замечательной личностью среди названных атаманов был Максим Чекушников, состоявший в рядах правительственных сил начиная со времен Василия Шуйского, при котором участвовал в обороне Москвы от Болотникова или Лжедмитрия II и бился на острове Бальчик под Астраханью в рядах «низового войска» Федора Шереметева (1606–07 гг.). Не исключено, что уже в те времена судьба свела его с князем Прозоровским. В 1611 г. атаман вступил в ряды Первою земского ополчения и сражался под Москвой; в апреле 1612 г в бою под Угличем вместе с тремя другими ат аманами решительно перешел на сторону кн. Пожарского, после чего был направлен со станицей в Ярославль, а оттуда со всей ратью ходил на Москву и бился с Ходкевичем[11].
Отрывочные и приблизительные данные о численности казачьих станиц «тихвинских сидельцев», найденные в документах о боевых действиях в феврале — марте 1614 г., все же позволяют представить себе структуру этого войска[12]. Отметим, что с созданием Казачьего приказа, который брал на себя вопросы обеспечения вольного казачества жалованием и «кормом», станицы превращались в постоянные подразделения — ведь их снабжали в соответствии со списками личного состава, хранившимися в приказе. Хотя вопрос избрания атамана и есаула оставался прерогативой каждой станицы, после занесения в списки они превращались в привилегированных членов служилого сословия, имевших право на увеличенное жалование: так, казакам полка Прозоровского было велено брать во Пскове жалование в размере 10 руб. атаманам, 8 руб. есаулам и 6 руб. рядовым. Вскоре этот порядок породил такое явление, как «атаманы без станиц» — даже лишившись подчиненных (из-за бунта или дезертирства), они не теряли своего чипа и оклада. В общем, станицы «тихвинских осадных сидельцев» тоже можно рассматривать как постоянные подразделения — хотя бы до весны 1614 г.