Правда, она и до этого не раз слышала про то, что «завтра будет плохо».
– Тебе сказать, сколько раз я это слышала?
– Да, но сейчас идет война…
Война здесь воспринималась как нечто потустороннее – и в то же время как реальное, то, что может всех задеть в любую минуту. На Востоке вообще фаталистически относятся к жизни: во время войны Судного дня с полос израильских аэропортов взлетали истребители – бомбардировщики и тут же садились самолеты международных рейсов, которые никто и не думал отменять. Когда стало известно, что Израиль нанес удар по Ирану – местная пресса буквально взорвалась. На первых полосах газет печатали карикатуры на Израиль, на израильских политиков, посылали в адрес израильтян все возможные проклятья, открыто призывали нанести ответный удар. Казалось, что все противоречия на какое-то время забыты перед лицом обшей опасности и общего врага – но власть и правительственные газеты в данном вопросе заняли самую осторожную, даже консервативную позицию. Алиссон отлично понимала почему. Иран был парией арабского мира, его нигде не любили, потому что шииты, персы были высокомерными и считали себя по происхождению выше арабов. Потому – даже в самых радикальных статьях и фетвах – проклинали Израиль, но в то же время не призывали помочь Ирану. Во-вторых – в расколотом обществе очень опасно было делать какие-то резкие движения: Алиссон слышала, что сейчас идут переговоры между духовенством и армией: ситуация, нереальная еще месяц назад. В третьих – израильская армия и при Мубараке был сильнее египетской армии, а сейчас, в условиях, когда часть опытных офицеров погибла, часть бежала, американцы прекратили поставки запчастей к F16 (а Египет обладал четвертым по величине парком мира этих самолетов), в самой армии не прекращалось брожение… короче говоря, в таких условиях Израиль сам только и ждал повода, чтобы на законных основаниях разобраться с исламской революцией у себя под боком. Может быть, даже операция в Секторе Газа была своего рода вызовом и провокацией: попробуйте что-либо сделать и мы. Каир был в зоне досягаемости самых устаревших израильских самолетов и сейчас самые дальновидные из каирских торговцев уже прикрывали свои лавочки и отправлялись с семьями в провинцию, пересидеться. Но с другой стороны… сейчас устраивать переворот… они что – с ума сошли? Израиль же только этого и ждет!
Алиссон поняла, что Дик взял след и не уступит. В нем это было – непреклонность… он был как собака – ищейка.
– Господи… что ты хочешь?
Дик подмигнул.
– Просто проехаться по городу.