Захожу по колено в воду. Ох, она еще и холодная, долго не простоять. Возвращаюсь на берег.
А Ика стоит в воде и хоть бы хны.
Лимон тоже выпрыгивает из лодки. Что-то ищет под водой. Зовет Ику. Тот делает несколько шагов и на моих глазах достает пистолет. Не успеваю опомниться, как он начинает стрелять. Не вижу, что с Лимоном, но ору во всю глотку. Ика не обращает внимания. Бегу к нему — ив ужасе останавливаюсь… Лимон лежит в воде. Вокруг его головы она совершенно красная…
Теперь Ика медленно разворачивается и направляет на меня пистолет. Не соображая, куда бежать, мчусь к берегу. По хлюпанью воды понимаю, что он гонится за мной. В глазах темно. Мечусь между валунами. Хватаюсь руками за кусты, поднимаюсь на пригорок. Там дальше должна быть дорога. Лишь бы добежать до людей. Ну почему здесь никого нет? Оборачиваюсь и вижу Ику, пересекающего мне путь. Поворачиваю в другую сторону и останавливаюсь возле высоких валунов. Дальше бежать некуда. Совсем рядом шумно дышит Ика.
Слышу его голос:
— Паскуда! Никуда ты не денешься! Инга сдохла, Лимон сдох, и ты здесь подохнешь!
Ничего не вижу, кроме направленного на меня пистолета. Зажмуриваю глаза — раздается выстрел.
Мне совсем не больно. Жду следующего. Но наступает поразительная тишина. С трудом приоткрываю дрожащие веки. Ика валяется на земле, а возле него стоит Солон с пистолетом в руке.
— Вот и все! — кричит он мне. — Не стоит паниковать!
Достает из кармана Ики паспорт, читает вслух:
— Тарасов Владимир Борисович, пятьдесят седьмого года рождения…
Вынимает зажигалку и поджигает паспорт. Оба стоим и смотрим, как он горит.
— Все. Больше Лимона не существует — ни физически, ни юридически…
— А Инга? — шепчу я.
— Она погибла вчера, — с сочувствием сообщает он.
Я теряю сознание и последнее, что ощущаю, его большие сильные руки, подхватывающие мое тело…
* * *
Собственно говоря, вот и вся история… Но уж коли началась она с моей встречи с Ольгой в Греции, то и закончить ее следует коротким пересказом дальнейших событий. Мой очередной приезд в Афины не предвещал никаких сюрпризов. Более того, в то время как многочисленные туристы нежились под ласковым сентябрьским солнцем на тысячелетних пляжах Эллады, мне пришлось вести переговоры в прохладных офисах частных греческих телекомпаний, обсуждая перспективы создания телесериала, надежды на который становились все призрачнее из-за отсутствия спонсорских финансовых вливаний. Оставалась последняя надежда — телевизионная передача, способная расшевелить зрительский интерес. Я не долго утомлял зрителей рассказами о нашей затее, но этого оказалось достаточно, чтобы сразу после эфира в студии раздался телефонный звонок. Вместо предложений об участии в финансировании фильма я услышал тихий, спотыкающийся голос, принадлежавший, как выяснилось, Ольге.