– Давайте прекратим этот балаган, – предложил Данилов. – Я могу…
– Что вы себе позволяете! – возмутился Пульхитудов. – Следите за словами!
– Я за ними слежу, – на «я» Данилов сделал ударение. – И никаким другим словом происходящее назвать не могу. Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните…
– К чему же?
– Если вы не будете меня то и дело перебивать, я все объясню, – Данилов сделал небольшую паузу, а затем продолжил. – Ваши намерения очевидны. Вы ведете к тому, чтобы обвинить меня в хищении наркотических и сильнодействующих препаратов. Потому и расход по отделениям сравнили. Потому и к графику моей работы при… хм… присматриваетесь. Но я вам на это скажу следующее. Во-первых, у меня, как у заведующего отделением фактически ненормированный день. Во-вторых, я делаю назначения в своем отделении, а не где-то еще, и у меня есть действующий допуск к работе с наркотическими средствами и психотропными веществами. У вас не получится раздуть из мухи слона, Вениамин Альфредович. Стоит вам только заикнуться о наказании за такое нарушение, как вас сразу же на смех поднимут. Это еще хуже, чем к неправильно написанной на комбинезоне фамилии придираться…
В объяснительной по поводу «Аднилова» Данилов написал следующее:
«У медицинской сестры Тороповой, которая надписывала мой комбинезон, характерный почерк. Буква «А» у нее выходит несколько похожей на «Д», а «Д» немного напоминает «А». Но мы все к этому давно привыкли и читаем все правильно». А что еще можно было написать? Ясельная группа детского сада, честное слово!
– В-третьих, ваши, с позволения сказать, «подозрения», ничего не значат, – продолжал Данилов. – Вы меня за руку ловили на выносе наркотиков из отделения? Или, может, вы знаете, кому и почем я наркотики продаю? Какие у вас доказательства? Повышенный расход? Ай, не смешите, вот уж не думал, что в департаменте такие… хм… странные люди работают.
Слово «клоуны» в последний момент удалось удержать на языке, но Пульхитудов сильно обиделся и на «странных людей» – побагровел, запыхтел, глаза сузились в щелочки.
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – прошипел он. – Возможно для того, чтобы завести уголовное дело, моих подозрений и недостаточно, но их хватит для того, чтобы серьезно подпортить вашу репутацию. В придачу к тому, что вы систематически нарушаете дисциплину, отказываясь убрать эти ваши пресловутые трубочки…
«С трубочками я, конечно, маху дал, – подумал Данилов. – Решил, что комиссия явилась из-за случая во втором отделении, и потерял бдительность, не сказал медсестрам, чтобы они при появлении кого-то постороннего сразу же убирали трубочки. Впрочем, эти паразиты явились в такой момент, когда всем было не до трубочек… Как нарочно подгадали».