Ольга Никитична сдвинула брови еще ближе, поджала и без того тонкие губы и смотрела на Данилова очень неодобрительно.
«Мельчает народ, – подумал Данилов, вспомнив свою бывшую начальницу, Эллу Аркадьевну Масконову, руководившую департаментом здравоохранения города Севастополя. – Масконова бы такой глупости никогда бы не сделала. Прежде, чем придираться, прочла бы историю болезни от корки до корки. Что ж, напросилась – получи».
– Вы явно не прочли само обоснование диагноза, – сказал Данилов, глядя прямо в холодные голубые глаза Ольги Никитичны. – Посмотрели только анализ и заключение катэ.
– Почему вы так решили? – голос Ольги Никитичны из строгого стал злым, а глаза сверкнули, будто у Медузы Горгоны.
– Потому что то, что я вам сейчас скажу, записано в истории болезни Диасамова. Да, анализ у него отрицательный и томографическая картина в легких не соответствует классическому коронаровирусному поражению. Но мы имеем близкий и длительный контакт с двумя вирусоносителями в семье и характерную для ковидной инфекции симптоматику. У лабораторного теста достоверность никак не выше семидесяти процентов, так что на него полностью полагаться нельзя. А нехарактерная томографическая картина обусловлена наложением бактериальной пневмонии на вирусное поражение легких. Дедушке-то, дай ему Бог здоровья, восемьдесят четыре года. В таком возрасте без сопутствующей бактериальной пневмонии дело не обходится практически никогда.
Яковлев согласно кивнул, явно машинально, потому что тут же настороженно посмотрел на Ольгу Никитичну и нахмурился точно так же, как и она. Ольга Никитична слушала Данилова молча, не перебивая. И то хлеб – можно разом сказать все, что нужно, и на этом закончить.
– У меня в отделении, – продолжал Данилов, – все диагнозы всегда обоснованы должным образом. Я требую врачей подтверждения каждого слова. И если под диагнозом стоит моя подпись, значит с диагнозом все в порядке, раз даже я не нашел к чему придраться.
Ольга Никитична неодобрительно хмыкнула – ну ты и наглец! – но от комментариев воздержалась, ждала, что Данилов еще скажет.
– То же самое и с назначением препаратов, – продолжил нахваливать себя Данилов. – Если назначение обосновано плохо, я с ним не соглашусь. У меня в отделении действует правило ППС – показания, противопоказания, сочетаемость с другими назначенными препаратами. Если хотя бы одно требование не учтено, препарат назначен не будет. Так что, если у вас есть еще какие-то замечания по ведению историй болезни в моем отделении, то они явно окажутся необоснованными. Стоит ли время терять?