Зацепки в министерстве здравоохранения Московской области у Валерия Николаевича имелись, но не настолько свойские, чтобы закрыть глаза на пятно в послужном списке. Валерий Николаевич никогда не думал, что ему может понадобиться «место для отсидки» в Подмосковье и потому и не развивал тамошние связи должным образом. Если без пятна уйти не удастся, то о должности главного врача можно и не мечтать. Максимум – начмедом возьмут, причем далеко не в самое хорошее место.
В свою очередь, Валерий Николаевич сказал «спасибо» Яковлеву, добавив к саркастичной благодарности вереницу матерных слов. Уволить бы этого подонка, пока есть такая возможность, да нельзя в столь ответственный момент плодить недовольных. Это он пока в заместителях ходит язык за зубами держит, а как уволишь начнет интервью налево и направо давать и кляузы в министерство строчить. Вот же урод! Кто его, спрашивается, за язык тянул? Зачем обнадежил? Валерий Николаевич и сам бы мог найти подход к тринадцатому моргу, да еще бы и проконтролировал все надлежащим образом, чтобы избежать срывов.
Валерий Николаевич сказал секретарше, что его нет ни для кого, кроме директора департамента, и для пущей надежности запер изнутри дверь кабинета, а то некоторые сотрудники имели привычку вламываться к главному врачу, не спросив дозволения. Умыв лицо холодной водой, он подумал о том, что теперь будет можно снова отпустить бороду (вряд ли дальше придется работать в ковидной больнице) и от этой мысли на душе малость полегчало. Вообще-то Валерий Николаевич нравился самому себе всегда, но с бородой нравился больше, чем без нее.
– Мы еще посражаемся, команданте! – сказал Валерий Николаевич своему отражению в зеркале. Патриа о муэрте! Венсеремос!
Валерий Николаевич окончил испанскую спецшколу имени Пабло Неруды и очень уважал Эрнесто Че Гевару, человека, который всегда делал то, что считал нужным, не спрашивая ни у кого позволения. Опять же – коллега, врач.
Далее Валерий Николаевич провел сеанс аутопсихотерапии. Достал из холодильника запотевшую от холода бутылку водки, нежно-розовое, с прожилками сало, банку с солеными огурцами и черный хлеб. Минутой позже на рабочем столе была накрыта аккуратная «поляна». Из крепких напитков Валерий Николаевич пил только водку, справедливо считая, что ректификаты наносят меньше вреда здоровью, нежели дистилляты. Закуску предпочитал простецкую, без новомодных вывертов. Народ – не дурак. Если на протяжении нескольких столетий народ создает закусочный канон, то в этом каноне окажется самое наилучшее, самое подходящее к водке. А ветчинными рулетиками с рукколой или креветками пускай хипстеры гламурные закусывают, которые водку двадцатимиллилитровыми шотами пьют.