– Зачем вы на себя наговаривали? Вы отлично танцуете, – замечает Ева.
– Мне впервые приходится такое слышать.
– Вам нужна была я в качестве партнерши.
– Начинаю в это верить…
Они молча танцуют, глядя друг на друга.
– Скажите-ка, в чем дело? – вдруг спрашивает он. – Только недавно все мои мысли касались неприятностей, а теперь я здесь… Танцую и не вижу ничего, кроме вашей улыбки… Если это смерть…
– То что?
– А то, что танцевать с вами всегда, не видеть никого, кроме вас, забыть обо всем остальном…
– И что тогда?
– Смерть была бы ценнее жизни. Вы не находите?
– Обнимите меня крепче, – шепчет она. Они почти соприкасаются лицами. – Еще крепче…
Они танцуют какое-то время, но неожиданно на лицо Пьера набегает тень. Он прекращает танцевать, отодвигается от Евы и тихо говорит:
– Какая-то комедия. Я даже не дотронулся до вашей талии…
Ева понимает, что он имеет в виду.
– Верно, мы танцуем каждый сам по себе… – медленно произносит она.
Они стоят друг напротив друга. Затем Пьер вытягивает руки вперед, словно собираясь положить их ей на плечи, но опускает с некоторой досадой.
– Бог мой, как было бы приятно дотронуться до ваших плеч. Я бы так хотел вдохнуть ваше дыхание, когда вы мне улыбаетесь. Но и этого у меня не было. Я встретил вас слишком поздно…
Ева кладет руку на плечо Пьера и внимательно смотрит на него.
– Я отдала бы душу, чтобы ожить на мгновение и потанцевать с вами.
– Душу?
– Это все, что нам остается.
Пьер притягивает к себе свою спутницу и обнимает за талию. Они снова танцуют, медленно, закрыв глаза, прижавшись щека к щеке.
Внезапно все меняется: вместо танцевальной площадки они опять оказываются на улице Лагенезия; она возникает одновременно с постепенным исчезновением ресторана.
Пьер и Ева по-прежнему кружатся в танце, не замечая, что происходит вокруг. Они теперь в совершенном одиночестве в тупике.
Постепенно они перестают танцевать, открывают глаза и замирают.
Ева слегка отстраняется.
– Я должна вас оставить. Меня здесь ждут, – говорит она.
– Меня тоже.
И только тогда они осматриваются и узнают место, где оказались.
Пьер поднимает голову, словно слышит призыв.
– Нас обоих ждут… – говорит он.
Они направляются к темной двери; танцевальная мелодия сменяется дребезжанием входного колокольчика.
В конторе
Пожилая дама сидит за своим столом, поставив локти на огромную закрытую книгу регистрации и упершись подбородком в переплетенные пальцы рук.
Кот по своему обыкновению расположился на книге.
Ева и Пьер робко приближаются к чиновнице. Та поднимает голову.
– А, вот и вы… Вы опоздали на пять минут.