Брошенные в окна дымовые гранаты распространяют слезоточивый газ.
Диксон и Ланглуа с глазами полными слез отстреливаются, укрывшись за грузовиком.
Их товарищей душит кашель, многие перестают стрелять и трут глаза.
Одна из пуль вдребезги разносит электрические часы. Стрелки на них показывают 10 часов 30 минут…
В это мгновение Пьер переступает через собственное тело… Он на мгновение задерживается в проеме двери, осматривается и пожимает плечами.
Затем уходит сквозь дым, становящийся все более густым.
Жандармы окружили гараж и ждут, когда восставшие начнут выходить. Пьер покидает гараж и незамеченным проходит сквозь них.
Парк
В парке тоже видны следы сражения. Модный ресторан закрыт. Стекла разбиты. Стены испещрены выбоинами от пуль. Танцевальная площадка и аллеи усеяны ветками деревьев, срезанных огнем.
Некоторые столики и стулья спешно собраны, другие раскиданы.
Вдали еще слышны выстрелы.
Пьер и Ева сидят на скамье. Он подался вперед, уперевшись локтями в колени. Она рядом с ним. Но между ними остается все же небольшое расстояние.
Вокруг никого.
Только несколько мертвецов прогуливаются вдали…
Наконец Ева смотрит на Пьера и ласково говорит:
– Не все потеряно, Пьер. Придут другие и подхватят ваше дело…
– Я знаю. Другие. Не я.
– Бедный Пьер! – шепчет она с огромной нежностью.
– А что Люсетта? – спрашивает он, подняв голову.
Поскольку она, в свою очередь, в ответ лишь пожимает плечами, он вздыхает:
– Бедняжка!..
При этом, кажется, Ева впервые охвачена безразличием, овладевающим мертвыми.
– Через много лет она будет, как и мы, мертва… – спокойно говорит Ева.
Какое-то время они хранят молчание.
И вдруг раздается чей-то голос:
– Я и не надеялся встретить вас здесь.
Они поднимают взгляд и видят перед собой старика из XVIII столетия, все такого же неунывающего.
– Не получилось? – интересуется он.
– Шестьсот убитых и раненых, – отвечает Пьер. – Две тысячи задержанных. – Он кивает в сторону, откуда слышатся выстрелы. – Бой все еще продолжается…
– А вы… Вы не?.. – спрашивает старик.
– Нет, – отвечает Ева, – нет, мы не… Видите ли, ставок больше нет. Заново жизнь не начнешь.
– Поверьте, я искренне сочувствую… – заверяет старик, испытывая сильное желание поскорее уйти. А поскольку именно в это время рядом с ними появляется молодая мертвая женщина довольно приятной наружности, извиняясь, говорит: – Напоминаю вам, мой клуб всегда для вас открыт. Так же как для госпожи… – И, не дожидаясь ответа, следует за молодой женщиной…
Пьер и Ева молча кивают в знак благодарности. Они еще долго сидят друг подле друга.