— Агр, на пару слов…
Халит оценивающе осмотрел Фелума с ног до головы, многозначительно вздёрнул брови и с усмешкой повернулся к лекарю:
— Помнишь меня?
— Ты изменился, — знахарь говорил спокойно, — но я не забываю тех, кто оставил след в сердце.
Маг рассмеялся:
— Ты тоже постарел, но Силу, как вижу, до сих пор чувствуешь и понимаешь хорошо. Не согласишься помочь ещё раз?
— Неужели мои скромные навыки могут пригодиться лучшему ученику Магистра? — казалось, лекарь всё же удивился. — Пусть даже и бывшему?
— Не прибедняйся, старик, — Чужак перестал улыбаться, — за годы странствий я так и не встретил ни одного лекаря с такими способностями…
…Они познакомились в столице, когда Халит, тогда ещё мальчишка, бегал к воротам Академии. Тот день мало отличался от всех остальных: бесконечно-нудная работа с кожами, дежурные окрики хозяина и ожидание вечера, когда можно вдохнуть свободу полной грудью и приблизиться к мечте на расстояние вытянутой руки. Мечта порой способна даже юношу заставить вытерпеть любые испытания, но ночь приготовила такой сюрприз, что, казалось, жизнь Халита неизбежно должна круто измениться. Причём, в худшую сторону.
Он уже возвращался в тесную пристройку к мастерской и думал, как будет смотреть на звёзды, как в тысячный раз представит себя на месте лучших учеников Академии, а главный маг-наставник раскроет тайны владения Силой, и он, пусть и не сразу, а когда немного подрастёт, станет могущественным чародеем человеческой расы. Это обязательно случится, потому что иначе попросту быть не может — в мечтах мы всегда самые сильные, смелые и благородные…
Занятый мыслями, мальчик не заметил в полумраке улицы небольшой камень на булыжной мостовой. Однако и пустяковое препятствие порой грозит серьёзной бедой — Халит шагнул слишком неудачно. Нога подвернулась, лодыжка отозвалась взрывом резкой боли, и парень упал, сильно ударившись локтем об угол бордюра. Ступня распухла прямо на глазах, словно опара возле тёплой печи, а рука занемела и напрочь отказывалась повиноваться. Мальчик попытался встать, но тут же понял, что дальше идти сам не сможет. Злость, обида и осознание собственного бессилия прорвались наружу слезами — Халит сидел и тихо скулил, как побитый пёс. Кому он теперь нужен? Хозяин "безрукого" помощника держать не станет, да и прочим юный калека вряд ли чем-то глянется. Разве что банде убогих с городского базара, но и там за корку хлеба или придушат, или заставят вернуть две. Мальчик чувствовал, как отчаяние затягивает всё глубже, и заплакал ещё сильнее…
— Чего ревёшь?