– Это задаток, женщина, – зло заявил он, когда кончил, – чтобы знала, что тебя ждет. И никаких фокусов. А пока даю тебе месяц, чтобы оплакать отца. И будь покорной, сука, иначе убью.
На другой день Уна утонула в пруду за поместьем. Никто не знал, как она туда попала, но догадаться, чьих это рук дело, было несложно. Девочку похоронили рядом с отцом, а Вала впала в оцепенение. Она ничего не видела вокруг, не слышала увещеваний верных служанок, была как неживая. В поместье наступили поистине черные дни.
Только на третий день после гибели дочери Вала немного пришла в себя. Слабая и бледная, как привидение, она с трудом поднялась на ноги, и верная Иста отвела ее на могилу девочки. Горькие слезы наконец полились из глаз, окаменевшее сердце дало знать о себе горячей болью. Вала оживала, но от этого ей становилось только хуже. Что ждет ее впереди? Можно ли как-то передать весточку отцу? И сможет ли отец помочь ей или надо рассчитывать только на собственные силы? Эти вопросы не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Ясно было одно – любыми путями ей надо выбраться из этого ада, иначе она просто погибнет. Но как это сделать? Поместье охранялось очень надежно. Воины были целиком преданы молодому хозяину, согласившись служить ему так же верно, как служили старому, за хорошую плату, разумеется. Плата была обещана, и вопрос закрыли. Ворота Хил-хауса всегда были на запоре, и два воина зорко охраняли их днем и особенно ночью. Выйти из поместья незаметно было невозможно. За все годы пребывания тут Вала ни разу не выходила за его пределы, ни разу не ездила верхом. Она только несколько раз, да и то издали, видела своего Грома, на котором теперь ездил владелец земли. Это было больно, но и помимо этой боли других бед в ее жизни было предостаточно.
И все же Вала попыталась обсудить возникшее стремление к побегу со своими женщинами. Сделать это тоже было непросто, потому что они были загружены работой и, кроме того, находились под жестким надзором. Время для встреч можно было найти только в те вечера, когда в большом зале новый хозяин устраивал попойку со своими воинами. В один из таких вечеров и состоялся «военный совет». Женщины обсудили все варианты и поняли, что возможности практически нет. Тогда Огла предложила привлечь к их заговору старого Симона. Ведь он всегда хорошо относился к госпоже и как никто другой знал коварную и извращенную натуру своего нынешнего хозяина. Когда несколько дней назад Холт на глазах у всех жестоко изнасиловал госпожу, Огла заметила на его лице сочувствие и жалость. Остальные же остались равнодушными или даже нашли в этом развлечение для себя.