– Мама, я люблю его, – сказала Галка.
Провожая, мама на пороге шепнула Галке прямо в ухо:
– Будь осторожна, поначалу они все хорошие, – и недовольно поджала губы.
Юра познакомил Галку со своей мамой, еще у него был брат, старше на семь лет, двое симпатичных племянников, трех и шести лет, и красавица невестка. В городе пробыли недолго, Галка оформила отпуск, и они уехали к морю. Они не видели моря, они не могли плавать – у них не было сил. Они не могли есть и не могли насытиться друг другом. Одного легкого касания было достаточно, чтобы страсть разгорелась с новой силой.
– Ты сделала меня мужчиной, – шептал он.
– Ты сделал меня женщиной, – эхом отвечала она.
Там, на песчаном берегу, под шорох ночного моря, лежа в объятиях Юры, Галя поняла, что ей страшно… Юра ее мужчина, она его женщина: если он посмотрит на другую, она этого не переживет. Она его убьет. И себя может убить. Сейчас все не так, как было в девятнадцать, в пору первой любви. Да какая любовь?! То был щенячий восторг, щенячьи переживания. Ах, он на эту посмотрел, надо Ленке поплакаться. Ах, вот этой улыбнулся – все, знать его не хочу, вот сейчас скажу, чтобы не звонил больше никогда! Капризы, обиды, примирения, поцелуи. Подруги и друзья в курсе, что да как. И секс никакой. Теперь она это точно знает. И еще знает, что то была не любовь вовсе, а влюбленность, что всегда живет на четыре дома: в сердце, в горле, в чреслах, в голове. Сердце замирает или стучит, как ненормальное. В горле вязким комом застревают «обидки»: то слова из парня не вытянешь, то потоком льются, то по одному вылетают, как ошалевшие голуби из голубятни. Что творится внизу живота, думаю, не нужно объяснять. В голове крутится одна мысль: вот бы эта так называемая любовь была как в кино, в мелодраме. Нет, в драме. А там и до трагедии можно доиграться. В общем, то игра была. Детская игра. И даже не влюбленность.
А сейчас… Сейчас луна – высоко в небе. Черным перламутром отливает море. Его тяжелые всплески созвучны происходящему в ее душе, созвучны внезапно навалившейся тяжелой, удушающей мысли – это не может длиться вечно, когда-то это закончится. Нет, кричит ее душа и съеживается, как если бы только что узнала, что жить на земле ей осталось всего лишь до утра. Юра приподнимается на локте, проводит пальцем по ее щеке, в ухо сыплются песчинки. Его губы, сухие, соленые, горячие, касаются ее губ, она подается вперед, сгибает ноги в коленях…
…Тяжело дыша, он падает на спину. Его ладонь на ее животе:
– О, какой вулкан, – стонет он, ложится на бок, обнимает ее…