Галка не задает вопросы, она слушает. Как губка впитывает рассказ, взгляды, жесты, каждой порой чувствует необъяснимую важность происходящего. Такое у нее было только однажды, когда она слушала Юру. И еще она остро чувствует перемены в настроении девушки. Пружина в ней ослабла, наверное, от вина, но иногда давала о себе знать – то она внезапно замолчит, то глотает слова, будто боится, что не успеет всего сказать.
Когда она замолкает, Галка берет бокал, предлагает снова выпить. Они делают по глотку. Другому человеку Галя с удовольствием предложила бы: «Если тебе тяжело, не рассказывай», только бы не перегружать мозги. Но сейчас ей даже в голову это не приходило – она чувствовала, что Кате нужно выговориться. Очень нужно. И еще она удивлялась себе – ей хочется ее слушать. Ей нравится ее голосок, жесты. Ей хочется спросить, как она познакомилась с Андреем, но она не спрашивает – всему свое время.
– Андрей не ворчал, что ты пошла ко мне?
– Нет, это он посоветовал купить «Киевский». И еще сказал, что, как бы я ни старалась, я тебе не понравлюсь, – она опустила глаза.
– Не понравишься? – удивилась Галка.
– Да, – Катя кивнула. Взгляд испуганный.
– Передай ему, чтобы за меня не отвечал, – Галка пыталась скрыть раздражение, но у нее плохо получилось.
Повисшую тишину нельзя была назвать неловкой, она была извиняющейся – Галкино сердце извинялось за брата.
– А я смотрела в Интернете видео с тобой, – Катя улыбнулась.
– Видео? Какое?
– Месяц назад ты была на дне рождения одного писателя, на тебе было черное облегающее платье и нитка жемчуга.
– А, да, – вспомнила Галя, – но мне никто не говорил, что это выложили в Сеть.
Они снова помолчали.
– Я давно была у Андрея, мне интересно, как у него теперь? – спрашивает Галка.
– Ну как… Я привезла из своей квартиры гардину с бусинками, повесила в кухне.
– Это хорошо. А где ты живешь?
– На Горизонте.
– С родителями?
– Нет, – отрицательно мотнула головой.
И тут зазвонил Катин телефон. На экране высветилось «Солнышкин». У Галки мороз по коже…
– Это Андрей, – она прижала телефон к уху, – привет… Да, у Гали… Все хорошо, сидим, вино пьем. Через час…
– Ты знаешь, что мы называли Андрея Солнышкин? – спросила она, когда Катя закончила разговаривать.
Девушка улыбнулась:
– Да, он сказал мне… Он и правда Солнышкин, но старается казаться Тучкиным.
Снова молчание.
– А я родилась в один день с вашей мамой, девятнадцатого августа, – тихо произносит гостья.
– Что, серьезно?
– Ага… – она заливисто смеется.
– Надо же…
– Андрей не поверил, пока я ему паспорт не показала.
– Да, удивительно… Расскажи мне о своих детях.