– Мне не по душе то, что я предлагаю сделать это немедленно, – продолжал Стефан. – Для меня это выглядит как… это выглядит для меня, словно… словно я пытаюсь подцепить тебя – девушку из более высоких слоев общества, чем я.
– Это вовсе не так, честное слово! Неужто я в глазах всех принадлежу к высоким слоям общества? Что проку от «были когда-то»? Когда-то моя семья что-то значила в мире, теперь мы ничто.
И потом они еще долго и серьезно шептались вместе; Стефан предлагал нерешительно то этот, то другой планы, а Эльфрида улучшала их, и все это с учащенным дыханием, и лихорадочным румянцем, и возбужденно сияющими глазами. Пробило два часа ночи, когда они наконец выработали финальный план.
Затем она ему сказала, чтоб он уходил, дав свою свечу, с тем чтобы он смог найти дорогу наверх, в свою комнату. Они расстались, условившись утром увидеться снова. После того как он тихонько закрыл за собой дверь гостиной, он через время услыхал, как она тихо проскользнула в свою комнату.
Все пути ведут к свиданью[55].
Стефан лежал, глядя на Большую Медведицу; Эльфрида изучала взглядом скучный параллелограмм наглухо задернутых штор окна. Никто не спал в эту ночь.
На следующий день, рано утром – скажем так, часа через четыре после их секретного разговора и как только самый первый «жаворонок»-слуга начал уборку в доме, – Стефан Смит сошел вниз, неся свой чемодан в руке. Пока длилась ночь, он еще лелеял надежду снова переговорить с мистером Суонкортом, однако воспоминание о том резком отпоре, который он получил от него прошлым вечером, сделало неприятной саму мысль о таком разговоре. Возможно, у него была другая и менее честная причина. Он решил повременить с этим разговором. Какая бы душевная робость или недомолвка ни стояли за подобным решением, ни одно из таившихся в нем чувств не обладало достаточной силою, чтобы его отменить. В своей комнате он написал записку, где попросту говорилось, что он более не чувствует себя счастливым в их доме после того, как мистер Суонкорт вдруг наложил запрет на то, что сам же поощрял несколькими часами ранее, но он надеется на то, что наступит время, и наступит оно весьма скоро, когда его прежняя радость от пребывания в гостях у мистера Суонкорта вновь воскреснет.
Он ожидал увидеть комнаты в сером и безрадостном виде, который придает всем раннее утро, когда солнце еще не взошло. В столовой он нашел накрытый завтрак на несколько персон, и видно было, что кто-то уже успел позавтракать.
Стефан передал служанке свою прощальную записку. Та сказала, что мистер Суонкорт поднялся до зари и потребовал ранний завтрак. Он никуда не уходил, насколько ей известно.