Чтобы увеличить информативность, следует провести предварительную исчерпывающую классификацию — «разработать и показать наглядно типологию вещей, проследить время существования каждого типа в отдельности» [Засецкая, 1978, с. 69], что, в частности, с успехом проведено А. К. Амброзом для фибул [Амброз, 1966] и И. П. Засецкой для золотых украшений гуннской эпохи [Засецкая, 1975]. Группировка погребений должна опираться на весь комплекс имеющихся в них вещей с учетом деталей погребального обряда, взаимного расположения погребений [3асецкая, 1978, с. 68] и их половозрастной принадлежности.
Другим способом, успешно примененным И. П. Засецкой для систематизации материала, является детализированный стилистический анализ орнаментации, типичной для данных подгрупп вещей, убедительно свидетельствующий в пользу культурного и временного един ста я комплексов. В дискуссии на симпозиуме в Эрмитаже весной 1976 г. в защиту положений И. П. Засецкой выступили специалисты по античности, сарматам и раннему средневековью Д. Б. Шелов, В. В. Кропоткин и М. Г. Мошкова, которых убедило доказательство единства рассмотренных памятников полихромного стиля [Засецкая, Маршак, Щукин, 1979, с. 121].
По-иному обстоит дело с анализом II группы, датированной И. П. Засецкой также гуннским временем. Правда, И. П. Засецкая отмечала ее «самостоятельность» и подчеркивала неясность причины отличий между I и III группами: «Связано это с вопросами хронологии или этнокультурной принадлежности, можно будет решить только после определения точной даты обеих групп» [Засецкая, 1978, с. 69]. Это, на мой взгляд, убедительно было сделано А. К. Амброзом: III группа очень надежно по поясным наборам датируется VI–VII вв.
Говоря в целом о погребениях IV–V вв. на той территории, где гунны проходили или находились некоторое время, первым делом следует подчеркнуть их малочисленность, справедливо объясненную С. А. Плетневой как следствие присущего гуннам на этом этапе образа жизни — «таборного кочевания» [Плетнева, 1982, с. 33]. Те несколько десятков погребений, как правило ограбленных, которые удалось выявить археологам за полтора века с момента первых находок, совершенно несопоставимы количественно с десятками и сотнями тысяч гуннов-воинов, известных нам по письменным источникам, наводнивших Евразию и потрясавших мир на протяжении IV–V вв., и все же даже на этом количественно небольшом основании исследователи смогли построить археологическую реконструкцию гуннской культуры, правда до сих пор содержащую еще много неясностей.