– О, нет. Просто они дополняют мое платье. – Я распахиваю дождевик, демонстрируя платье того же лимонного оттенка.
Взгляд Крикета падает на руку девушки. Он испуганно вырывает ее и выходит в коридор.
– Это моя подруга, Джессика. Мы вместе делаем домашнюю работу по физике. Джесс, это Лола. Та… о которой я тебе рассказывал.
Джессику эта информация явно не радует.
ОН РАССКАЗЫВАЛ ЕЙ ОБО МНЕ.
– Так ты пришла поработать над платьем? – спрашивает Крикет.
– Это не так уж важно. – Я делаю шаг вперед. – Мы можем заняться им позже.
– Нет! Ты ведь уже здесь. Ты никогда еще здесь не была. – Крикет искоса смотрит на Джессику: – Закончим завтра, ладно?
– Хорошо. – Девушка одаривает меня уничтожающим взглядом и только после этого уходит.
Крикет этого даже не замечает. Он широко распахивает дверь:
– Входи. Как ты меня нашла?
– Сент-Клэр… Ох!
– Что? Что такое?
Две кровати. Рядом с одной из них звездная карта, периодическая таблица и стол, заваленный бумагами, проволокой и маленькими металлическими предметами. Рядом с другой – куча постеров с голыми фэнтезийными барышнями, гигантский телевизор и несколько игровых приставок.
– У тебя есть сосед, – догадываюсь я.
– Ну да, – смущенно отвечает Крикет.
– Просто… мм… картинка на твоей двери меня удивила.
– Нет-нет. Мне нравятся девушки с менее плотоядными друзьями и меньшим количеством оружия. – Крикет замолкает и улыбается. – Можно голые. Но лучше с золотистым ретривером и телескопом. Так было бы идеально.
Я смеюсь:
– Или с белкой и лабораторной мензуркой, – добавляет парень.
– С кроликом и флипчартом[31]?
– Только если на флипчарте будут математические уравнения.
Я делаю вид, что сейчас рухну в обморок прямо на его кровать:
– Это уже слишком!
Крикет смеется, но, пока я ворочаюсь, устраиваясь поудобнее, его смех постепенно стихает. Крикет выглядит так, словно ему больно.
Я приподнимаюсь на локтях:
– Что случилось?
– Ты в моей комнате, – тихо говорит он. – Пять минут назад тебя еще не было, а теперь ты здесь.
Я резко сажусь, внезапно смущенная и этой кроватью, и легким запахом гостиничного мыла и сладковатого машинного масла. И смотрю куда-то мимо его головы.
– Я не должна была так врываться к тебе.
– Нет! Я рад, что ты здесь.
Я отваживаюсь посмотреть парню в глаза, но он на меня не смотрит. Крикет что-то ищет у себя на столе, заваленном стопками бумаг для черчения, наполовину законченными проектами. Здесь есть лишь одно свободное местечко. Свободное от всего, кроме моих бумаг.
– Я сделал несколько набросков, когда мы ездили на выходных в Пенсильванию…
– Ну конечно. – Я смотрела «Скейт Америку», в этом году она проходила в Рединге. – Как выступила Каллиопа? – вежливо спрашиваю я.