– Что, черт возьми, здесь происходит? Он что, проник сюда, пока… – Натан замолкает, заметив мост. Он подходит к Крикету, съежившемуся до такой степени, что он стал с Натаном практически одного роста. – И как давно ты лазаешь в комнату к моей дочери? Сколько дней? Недель? Месяцев?
Крикет от страха едва способен говорить:
– Нет! О боже, нет! Сэр! Простите, сэр.
В комнату вбегает Энди, растрепанный и взволнованный:
– Что происходит? – Он видит Крикета, скорчившегося под нависающим над ним Натаном. – Ох!
– Сделай что-нибудь! – прошу я Энди. – Он убьет его!
На лице Энди появляется зверское выражение, и я вспоминаю слова Макса о том, как жутко иметь дело с двумя заботливыми папашами. Однако это выражение исчезает, и он делает осторожный шаг в сторону Натана:
– Милый. Я тоже хочу его убить. Но давай сначала поговорим с Лолой.
Натан пугающе неподвижен. Он настолько зол, что его рот почти не двигается.
– Ты! Выметайся!
Крикет бросается к окну. При виде моста глаза Энди лезут на лоб.
– Через входную дверь, Крикет! Выметайся через входную дверь!
Крикет поднимает обе руки, и при дневном свете я впервые замечаю на его ногтях остатки голубого лака.
– Я просто хотел сказать, что мы ничего не делали. Только говорили и спали – спали в смысле спали, – быстро добавляет парень. – С закрытыми глазами, не распуская рук, и видели сны. Невинные сны. Я бы никогда не стал делать что-то за вашей спиной. Я хочу сказать, ничего бесчестного. То есть…
– Крикет, – обрываю я.
Парень смотрит на меня жалким взглядом:
– Прости.
А затем он сбегает вниз по лестнице и несется к входной двери.
Натан пулей вылетает из моей комнаты, и в следующую секунду дверь родительской спальни с шумом захлопывается.
Долгое время Энди молчит. А затем тяжело вздыхает:
– Потрудись объяснить, откуда сегодня утром в твоей кровати взялся этот мальчик?
– Мы ничего не делали. Ты должен мне верить! Он пришел только потому, что знал, как мне грустно. Хотел убедиться, что со мной все в порядке.
– Долорес, так мальчики и пользуются девочками. И другими мальчиками тоже, – вздыхает Энди. – Они нападают, когда ты беззащитна, когда твои чувства уязвимы.
От этого намека я свирепею:
– Крикет никогда бы мной не воспользовался.
– Он забрался к тебе в кровать, ясно осознавая, что ты тоскуешь по другому человеку.
– И мы только разговаривали.
Энди скрещивает руки на груди:
– Как давно это продолжается?
Я говорю правду. Хочу, чтобы он мне поверил, а заодно поверил в невинность Крикета.
– До этого был лишь еще один раз. Но он не оставался на ночь.
Энди закрывает глаза: