– Что? Извини, тебя не слышно!
Бурчание, бурчание… Неудачное время! Бурчание…
По-моему, Макс говорит мне, что ему нужно идти.
– Ладно! Увидимся завтра! Пока!
Щелчок на другом конце трубки, и Макс пропадает. Лучше бы я ему написала. Но только не сейчас – не хочу его отвлекать. Он не любит болтать перед концертом.
Звонок больше разволновал меня, чем успокоил. Смех возле соседской двери звучит снова, и мне хочется запустить своими рабочими ножницами в окно Крикета, заставить близнецов заткнуться. Но я сопротивляюсь искушению. Звонит телефон, и я жадно хватаю трубку:
– Макс!
– Мне нужно, чтобы ты попросила Натана забрать меня.
Это не Макс.
– Где ты? – Я уже бегу вниз по лестнице. Натан уже почти спит перед телевизором, глаза его полузакрыты. Они с Райской Бетси вместе смотрят «Дорожное шоу». – Почему бы тебе не сказать ему об этом самой?
– Потому что он описается от злости, а я не хочу сейчас разбираться с зассанцами, – измученным, раздраженным голосом сообщает она.
Я останавливаюсь как вкопанная:
– Только не снова!
– Владелец дома сменил замки, и мне пришлось взломать квартиру. Мою собственную квартиру! Они назвали это инцидентом.
– Инцидентом? – спрашиваю я, и Натан тут же открывает глаза. Не дожидаясь ответа, я с отвращением протягиваю ему трубку: – Нора хочет, чтобы ты забрал ее под залог.
Натан, выругавшись, хватает трубку:
– Где ты? Что случилось?
Он вытягивает из своей сестрицы ответы, одновременно надевая туфли и нащупывая ключи от машины.
– Я возьму твой телефон, ладно? – бросает отец на ходу. – Скажи Энди, куда я поехал. – И выходит за дверь.
Моя мать уже не первый раз звонит нам из отделения полиции. У Норы большой тюремный стаж, ее вечно сажают за какие-нибудь глупости вроде воровства замороженной лазаньи или отказа уплатить штраф Городскому транспортному управлению. Когда я была маленькой, причины были посерьезнее: пьянство в общественном месте или нарушение общественного порядка. И поверьте, в этом городе, чтобы человека загребли в полицию, он должен быть пьян в стельку или вести себя как отморозок.
Энди воспринимает новости совершенно спокойно. Всем нам нелегко общаться с Норой, но Энди, наверное, тяжелее всего. Ему она не мать и не сестра. И я уверена, в глубине души он мечтает от нее отделаться. Как и я.
Когда я была маленькой, близнецы Беллы как-то спросили, почему у меня нет мамы. Я сказала, что она была пакистанской принцессой – про принцессу я услышала по телевизору – и отдала меня родителям, потому что ее муж, принц ада, убьет нас, если узнает о моем существовании.