Во мне теплится надежда, что однажды, когда мы пробудем вместе уже достаточно долго – дольше одного лета, – родители наконец поймут, что он тот самый, мой единственный, и перестанут обращать внимание на возраст. Но несмотря на их нежелание видеть правду, родители не так уж глупы. Они поддерживают общение с Максом, понимая, что, если запретят нам встречаться, мы можем попросту сбежать. Тогда я перееду в его квартиру, устроюсь на работу стриптизершей или стану принимать наркотики.
И это станет роковой ошибкой.
Но сейчас я бегу с холма и тяну за собой Бетси. Что-то не так. Во мне зреет уверенность, что это конец: Макс ушел, не выдержав жарких баталий с моими родителями по поводу бессмысленности его жизни.
Но вот я наконец добегаю до своей улицы, и все встает на свои места.
Это фургон.
Проблема не в завтраке.
Все дело в грузовике.
Но он наверняка принадлежит очередному арендатору. Это точно, так всегда бывает. Последние – супруги, пахнущие детской присыпкой и коллекционирующие странные медицинские штучки типа сморщенной печени в формальдегиде и огромных моделей вагин, – съехали неделю назад. За последние два года здесь сменилась целая куча арендаторов, и каждый раз, когда съезжают очередные люди, мне становится очень плохо. До тех пор, пока не заезжают следующие.
Что, если в этот раз они вернутся?
Я подхожу ближе, чтобы получше разглядеть фургон. Кто-нибудь уже вышел? В прошлый раз, когда мы здесь проходили, я не заметила в гараже машины, но, с другой стороны, я не имею привычки подглядывать за соседями. Там, впереди, на тротуаре стоят двое. В этом я уверена. Я напрягаю зрение и с облегчением, хотя все же немного волнуюсь, понимаю, что это обычные грузчики. Бетси тянет за поводок, и я ускоряю шаг.
Уверена, мне не о чем беспокоиться. Шансы не так уж велики.
Правда… шанс все-таки есть. Грузчики выносят из фургона белый диван, и мое сердце начинает стучать сильнее. Неужели это тот самый? Любовное гнездышко, где я уже сидела раньше? Нет, не может быть. Это не тот. Я всматриваюсь в глубину фургона, пытаясь разглядеть что-нибудь знакомое, но натыкаюсь на современную, совершенно незнакомую мебель.
Это не они. Это не могут быть они.
Только не они!
Я улыбаюсь во весь рот и с этой улыбкой ребенка, чего раньше ни за что бы себе не позволила, подхожу к грузчикам. Они что-то бурчат и кивают. Лавандовая дверь гаража открыта, не то что раньше. Это уже хорошо. Я внимательно рассматриваю машину, и меня немного отпускает. Маленькая, серебристого цвета, она совершенно мне незнакома.
Спасена. Снова. Какой хороший день!