Я отстраняюсь. С чего это Крикет считал, будто ему причинили боль? Это он меня отфутболил.
Повисает мучительная пауза. Пальцы Крикета то сжимаются, то разжимаются.
– Моя сестра солгала. Я ничего не знал о вечеринке до тех пор, пока не приехал домой, где меня уже поджидала куча народу. Они выпрыгнули на меня с криком: «Сюрприз!» Кэл сказала, что приглашала тебя, но ты отказалась. Я ей поверил. А потом понял, что ты была такой подавленной из-за того, что на самом деле она тебя не пригласила.
Внутри меня закипает гнев.
– Но зачем она это сделала?
Крикет выглядит пристыженным.
– Она не хочет отвечать на этот вопрос, но ответ очевиден, не так ли? Кэл заявляет, что хотела сделать мне приятное, поэтому устроила вечеринку. Не ради себя или нас обоих, а ради меня… Иногда родные меня игнорируют. Но сестра сделала это из страха потерять меня.
– Хочешь сказать, она сделала это назло, потому что она сучка. – Я поражаюсь силе собственной ярости.
– Знаю, это выглядит именно так, но на самом деле нет. И да… – Крикет качает головой. – Мы так долго были вдвоем. Карьера не слишком помогла Кэл в обычной жизни. Она боялась остаться выброшенной на обочину. Да и я тоже виноват, что позволил ей устроить все это перед самым отъездом, потому что сестра – это все, что у меня есть.
Нет! Не все.
Парень разглядывает свои руки. Какое бы слово он там ни написал, оно уже почти стерлось. Осталась только черная полоса.
– Лола, ты была единственным человеком, которого я хотел видеть тем вечером. Я сходил по тебе с ума и не знал, что делать. Я пребывал в ступоре. Я так много раз хотел взять тебя за руку, но… не мог. Одно-единственное движение казалось невозможным.
Теперь и я тоже разглядываю свои руки.
– Надо было ее тебе дать.
– Да. – Голос Крикета дрожит.
– У меня был для тебя подарок… и все такое.
– Уверен, он бы мне понравился… что бы это ни было. – Крикет произносит последние слова так, словно у него разбито сердце. И это разбивает мое. – У меня тоже кое-что было для тебя.
– В твой день рождения?
Как же это похоже на Крикета. Мое сердце заходится от боли.
– Я сделал механизм, способный курсировать между нашими окнами. Думал, будем отправлять друг другу письма или подарочки. Или что-то еще. Знаю, сейчас это звучит глупо. О таком мечтают лишь маленькие дети…
Нет! Вовсе не глупо.
– Я собирался закончить его к твоему дню рождения, но мне хотелось, чтобы он был совершенным, – продолжает Крикет. – По крайней мере, так я себе говорил. И затянул работу. Я все профукал. И все испортил.
Я отрываю краешек своего ролла с хумусом.