– Каллиопа все испортила.
– Нет, – покачал головой Крикет. – Она ничего бы не сделала, если бы я признался тебе в своих чувствах. Но я этого не сделал, даже когда узнал, что мы переезжаем…
– Ты знал о переезде?
Я шокирована. Не знаю почему, но эта новость ранит меня гораздо больше, чем предательство Каллиопы. Как он мог скрывать это от меня?
– Я не мог тебе сказать. – На Крикета жалко смотреть. Он буквально скукожился. – Думал, ты меня бросишь. И продолжал надеяться, что переезд не состоится, но в тот вечер родители все подтвердили.
Крикет ждет, пока я посмотрю на него.
И каким-то чудом мне удается с собой справиться, несмотря на смятение и грусть. Я больше не выдержу. Я хочу, чтобы он замолчал, но Крикет продолжает:
– Я только повторю еще раз. Чтобы между нами больше не осталось недопонимания. – Его глаза утопают в моих. – Ты мне нравишься. Ты всегда мне нравилась. Было бы большой ошибкой вернуться в твою жизнь и признаться в своих чувствах.
Теперь я плачу:
– Крикет… у меня есть парень…
– Знаю. Это дерьмово.
К собственному изумлению, я начинаю хихикать.
Крикет протягивает мне салфетку, чтобы вытереть нос:
– Прости. Я зря все это рассказал?
– Нет.
– Уверена?
– Да.
Пока я вытираю слезы вперемешку с потеками туши, у нас еще хватает сил на то, чтобы хохотать, но доедаем ланч мы в абсолютной тишине. Расстояние между нами как будто то сокращается, то увеличивается, то снова сокращается. Воздух под зеленым куполом секвойи гораздо теплей, чем предполагают. Голова пульсирует. «Ты всегда мне нравилась». Какой была бы моя жизнь, если бы я в этом не засомневалась?
Крикет все равно бы уехал.
«Ты всегда мне нравилась, ты всегда мне нравилась, ты всегда мне нравилась…»
Возможно, мы бы оставались на связи. И даже были бы сейчас вместе. А возможно, я бы потеряла к парню интерес. Может, я зациклилась на Крикете только из-за обиды? Ведь он был моей первой – и несостоявшейся – любовью. Или дело в нем самом?
Парень протирает рукой желтую кожицу яблока. Фейри. Искушение.
– Помнишь тот день, когда я смастерил тебе лифт? – внезапно спрашивает он.
Я отвечаю слабой улыбкой:
– Разве я могла забыть?
– Это был мой первый поцелуй.
Моя улыбка тут же увядает.
– Сейчас я стал лучше… – Крикет кладет яблоко передо мной, – целоваться. Просто чтобы ты знала.
– Крикет…
Парень перехватывает мой взгляд. На его губах играет грустная улыбка.
– Я не буду. Поверь мне.
Я сдерживаюсь, чтобы не расплакаться снова:
– Знаю.
Несмотря на возникшие сложности – ведь я осознала, что нравилась Крикету раньше, нравлюсь сейчас, да и никогда он не хотел меня унизить – по мере того, как мы идем по лесу, туманная дымка недосказанности между нами тает. Воздух чист и свеж. Неужели я такая эгоистка? И мне обязательно нужно чувствовать себя желанной? Мы уже едем в машине, когда мой взгляд вдруг останавливается на глазах парня.