Он замолкает.
– Дерьмо!
Из дверного проема доносится грубый смешок, и лишь тогда я вспоминаю о присутствии Норы.
– Прошу прощения. – В голосе Макса проскальзывают нотки ярости. – Я думал, наш разговор вас не касается.
Нора отвечает презрительной улыбкой:
– Ты прав. Что я могу знать о девочке-подростке, сбежавшей из дому со своим парнем и вляпавшейся в неприятности?
– Я не убегала, – протестую я.
А Макс заявляет:
– Это не ваше дело.
Нора уходит на кухню и, уже скрывшись из нашего поля нашего зрения, бурчит:
– Разве?
Мне хочется провалиться под землю.
– Мне так стыдно. За все это, – шепчу я.
– Не извиняйся! – Макс взбешен. – Я здесь не ради них. А ради тебя.
Дверь открывается, и Натан, не глядя на нас, поднимается в спальню. Энди натянуто улыбается:
– Обед через десять минут.
Натан переоделся в домашнюю одежду. Он пытается вести себя прилично, но получается неважно. Никогда не знала, что можно поедать вегетарианскую лазанью с таким зверским видом.
– Итак, Макс. Как прошел концерт в Лос-Анджелесе? – спрашивает отец. – Мы не ожидали, что ты так быстро вернешься.
Неужели может быть еще хуже?
– Концерт был в Санта-Монике, все прошло великолепно. Мы договорились еще о двух.
Да, это случилось.
– Планируешь много ездить? – спрашивает Энди то ли с надеждой, то ли с насмешкой.
– Нам нужно развиваться. Я же не собираюсь всю оставшуюся жизнь проверять счетчики.
– То есть ты считаешь, это хороший карьерный выбор? – спрашивает Натан. – Вечно жить в ожидании успеха?
– О ГОСПОДИ! – вздыхаю я.
Натан примирительно поднимает ладони, но он уже все сказал. Макс молчит, словно кол проглотил. Нора смотрит в окно, мыслями она где-то в ином месте. Я гоняю по тарелке лазанью со шпинатом, не в силах проглотить ни кусочка.
– Я имел в виду только концерт, – спустя минуту говорит Натан. – Нам было так жаль, что ты пропустил поездку. Мы ездили в Мюир Вудс с…
– Корзиной для пикника, – говорю я.
Натан одаривает меня мрачным взглядом. Это тест. Он хочет понять, знает ли Макс о Крикете.
– Ты ничего не пропустил, – говорю я. – Кроме еды, конечно.
Но Макс уже почуял ложь, хоть и не отваживается обсуждать это при родителях.
– Слушай, у меня есть идея, – говорю я. – Давайте поговорим о Норе.
– Лола, – возмущенно восклицает Энди.
Нора поворачивается ко мне, словно выходя из транса.
– Что? – Она недоуменно моргает. – Что это ты нацепила?
– Прости?
– Что это такое? Кем ты хотела нарядиться?
На мне платье с выглядывающей из-под подола разноцветной сеткой. Волосы заплетены в две косички и украшены блестками. Я пристально смотрю на Нору: