Господин Ст. с посылкой сюда еще не прибыл. Мы его страстно ждем. То, что ты положила пиво для меня, великолепная идея. Этим редким деликатесом ты доставляешь мне действительно огромную радость. Ты, моя хорошая, упаковала еще и выпечку! Я уже радуюсь большой посылке и вещам, которые привезет господин Ст. Мундштук для сигарет пока не получил. Будет крайне жаль, если он пропадет.
Ты сегодня будешь в Позене, может быть, уже едешь дальше. Я все время думаю о тебе, хорошо ли ты перенесешь поездку. Когда же я смогу, наконец, сам думать о путешествии? На отпуск нет и намека. Так что мы настраиваемся провести Рождество в России. По-солдатски, с чем приходится мириться. Отпуск будет лишь тогда, когда позволит обстановка. После последней попытки прорыва русские заметно поутихли. Порция хлеба для солдат сокращена до 400 гр. Перебежчиков становится все больше. Но народ упрям и стоек; так пусть они там и умирают с голоду. Лучше мы откажемся от отпусков и останемся в окопах, чем если бы наши товарищи гибли в атаках на этот город.
В душе с любовью вспоминаю о тебе и моих детках. Ваша фотография стоит на тумбочке рядом с моей кроватью. Привет всем в Херне и Дортмунде.
Твой Гейнер
ПИСЬМО С ФРОНТА 26.11.41 Г.
Дорогая ты моя Ленекен!
[...] Мои родители, конечно, радуются гусю. Жаль, что не смогу присутствовать, когда вы начнете есть его. На отпуск нет и намека. Иван между тем укрощен, в Петербурге свирепствуют эпидемии и голод. Но он, собака, не сдается.
Порой я горячо тоскую по тебе, моя дорогая Ленекен, моя добрая женушка.
Твой Гейнер [...]
ПИСЬМО С ФРОНТА 3.12.41 Г.
Дорогая ты моя Ленекен!
[.] Пока мы здесь еще нужны, да и Иван там внутри продержится еще долго. Когда Петербург падет, несомненно, половина жителей уже вымрет, а не менее чем две трети русской армии уничтожены. Иван этого и добивается. Произойдет это в январе или феврале, никто не знает. [.] Всегда в моем сердце и душе ты и мои двое деток.
Твой Гейнер [.]
ПИСЬМО С ФРОНТА 18.2.42 Г.
Дорогая ты моя Ленекен!
[.] Погода стала гораздо лучше, а Иван слабее, на нашем участке резервов у него больше нет. [...] Итак, дело идет к концу. Хотя мы не рассчитываем на скорое падение Ленинграда — эта сволочь сдаваться не намерена — но они вынуждены будут оставить нас в покое и медленно умирать от голода. Через месяц начнется потепление, и тогда дело будет сделано. Постоянно с любовью думаю о тебе, моя хорошая Ленекен. Держись и дальше, тогда однажды нам вновь засияет счастье. Привет моим деткам!
Твой Гейнер
ПИСЬМО С ФРОНТА 7.3.42 Г.
Дорогая ты моя Ленекен!