— Ты кажешься мне хорошим парнем, Брэндон, — сказал Билл. — Ты всегда таким был. Думаю, ты лучше и воспитаннее, чем твои друзья. Вот почему я хочу поговорить с тобой. Я уверен, что ты не сделал ничего такого, что могло бы навредить Саммер.
— Конечно нет, — быстро сказал он. — Она классная. Маленький босс у девушек, но классная.
Билл кивнул:
— Всего пара минут.
Он потянулся и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Оба замерли на несколько секунд, затем Брэндон обошел машину и забрался в салон.
Брэндон был выше Билла. Его голова чуть ли не уперлась в потолок, а его длинным ногам явно не хватало места, хотя он был совсем юным, с прыщами на подбородке. Руки и ноги казались слишком большими для его тела. Он на мгновение сплел пальцы рук, а затем положил руки на колени.
— Я слышал, тебя могут включить в состав команды, — сказал Билл.
— Это так. Вот поэтому я должен рано вставать и тренироваться.
— Конечно. Целеустремленность.
— В полиции мне сказали, что я не должен разговаривать с кем-либо о случившемся. И мои родители тоже.
— Детектив Хокинс? — спросил Билл. — Он хороший человек.
— Он хороший. — Брэндон заерзал на сиденье, снова взглянув на дом.
— Ты понимаешь, к чему я веду, верно? Моя дочь исчезла. Саммер. Ты ее хорошо знаешь. Ты дружишь с ребятами, которые ее хорошо знают. Ты знаешь Хейли.
Брэндон кивнул:
— Да. Саммер любила говорить о том, чего я не понимал. Знаете, ей легко давались все предметы. Она была в школьном совете и по другим причинам. Например, она организовала сбор средств для Сирии. Помните? Домашняя выпечка на продажу? Она была классной.
— Подумай, каково это для меня — не знать, где она. Сначала я полагал, что она в больнице и что ей очень больно. Потом я думал, что она мертва. Теперь я ничего не знаю о ней. — Билл вздохнул. — Я буду откровенен с тобой, малыш. Я не могу спать. Не могу есть. Знаешь, я чувствую себя девяностолетним мужчиной. Беспокойство, страдания — это просто разрушает меня. Она неизвестно где, может быть, ей больно. Может быть, очень больно. Может быть, ее удерживает какой-то маньяк.
— Вы говорили все это по телевизору, — сказал Брэндон. — Вы все повернули так, как будто это мы виновны. Мои родители очень разозлились. Папа сказал, что будет судиться с вами.
Билл рассмеялся. Как он надеялся, это был дружелюбный смех.
— Его можно понять. Я лишился покоя. У меня стресс. И все это потому, что я не знаю, где Саммер.
— Я не знаю, где она, — сказал Брэндон.
Билл был разочарован. Он воспринял эти слова как отрицание того факта, что он обеспокоен, а значит, и говорить больше было не о чем. Но он не сдавался: