Медсестра высунула голову из-за двери, ее лицо стало хмурым:
— Сэр, я сейчас вернусь. Я буду на этом самом месте.
— Нет, нет.
— Простите?
— Нет! — Прогремевший голос отразился от стен и плиточного пола, это слово прорезало комнату, заставив всех заткнуться. Билл чувствовал их напряженное ожидание, их испуг и — да, их ликование. Они могут стать свидетелями такой сцены!
Какой-то парень в ярости ринулся к двери…
Медсестра выглядела сердитой, когда подошла к нему.
— Моя дочь здесь, — сказал Билл. — Саммер Прайс. Саммер Прайс — моя дочь.
И тогда черты лица медсестры смягчились. Она поняла.
Она узнала имя. Вероятно, как и все в помещении.
— О, — произнесла она, снимая очки. — Я знаю, кого позвать.
Прошла, должно быть, минута или меньше, а затем кто-то вошел через другую дверь в помещение травмпункта, незнакомый человек в пальто и при галстуке.
— Мистер Прайс?
Билл испытал лишь незначительное облегчение.
— Детектив Хокинс, — представился мужчина.
— Где она? Где Саммер? Кто-то позвонил. Мне сказали, что вы здесь…
Хокинс поднял руку и поманил Билла:
— Идемте-ка. Сюда.
Билл следовал за детективом, а Хокинс подошел к простой коричневой двери и повернул ручку. Она выглядела как дверь в подсобное помещение, и Билл задался вопросом, почему его ведут туда, где хранятся швабры и ведра.
Но потом он увидел, что это комната для посетителей, одно из тех мест, куда врачи приводили родных, чтобы сообщить им плохие новости. Билл был в одной из таких раньше, почти полтора года назад. Ничего хорошего в этой комнате не происходило.
Он остановился на полпути и продолжал стоять, даже когда Хокинс взял его за плечо, чтобы завести внутрь.
— Где она? — спросил Билл. — Скажите же мне хоть что-нибудь.
— Пройдемте, Билл. Пожалуйста. Мы можем поговорить там.
— Она жива? — Билл почувствовал, как грудная клетка гудит от ужаса и гнева, жар и давление закручивались внутри, как лава перед взрывом. Он стиснул зубы. — Просто скажите мне правду. По телефону мне сказали, что она жива. Саммер жива?
Хокинс смотрел ему в глаза.
— Она жива, Билл. Саммер жива.
Билл закрыл глаза, словно готовясь к удару. Он почувствовал, как тело наполняется прохладным, таким ощутимым облегчением. «Ладно, — подумал он. — Жива. Она ведь жива».
— Когда я смогу ее увидеть? — спросил он, поднимая веки.
— Она жива, Билл, — сказал Хокинс. — Но… мы должны поговорить. Внутри.