А что, собственно, произошло?
Мысли путались. Голова ещё кружилась, тошнило. Андрей с трудом ухитрился высвободить левую руку, а затем и правую, застрявшую в лямках рюкзака. Кое-как приподнявшись, он разогнул затекшие ноги, подтянул их под себя. Колени местами содраны, комбинезон обтерт. Похоже, долго он сюда катился по этой шахте… Или нет?
Справа, совсем рядом оказался воздуховод, но уже горизонтальный. Решеток не было, зато прямо у основания лежал чей-то старый прохудившийся ботинок.
— Замечательная находка! — буркнул парень, отпихнув его в сторону. — И как ты сюда попал?
Сам канал уходил куда-то во тьму. Выудив из щели фонарь, Андрей убедился, что тот не пострадал. Чуть размяв спину, он ногой затолкал рюкзак в боковой проход. Посветив туда, он навскидку определил его длину — метров десять, пятнадцать. Воздуховод был значительно шире того, в который он провалился, но менее высокий. Что, блин, за странная архитектура? Это цельный бетон, но другой — старый и непривычный. Стены покрыты плесенью, местами слизью. А еще, похоже, здесь была повышенная влажность.
Изловчившись, хотя и постоянно соскальзывая, парень кое-как пролез в проход, и, отталкиваясь ногами, полез вглубь, толкая перед собой рюкзак. Помогая руками, временами он даже скользил всем телом по влажной поверхности, при этом мечтая, чтобы такое передвижение поскорее закончилось. То ещё удовольствие!
— Ну, чего там? А?
— Да погоди ты. Дай отдышаться, — тяжело дыша, отмахнулся я, с трудом вылезая из очередного узкого прохода. За последние два часа, это была уже четвёртая попытка разведки отводных туннелей, с коими мы и столкнулись. Но каждый раз, грязные проходы оканчивались либо бездонной вертикальной шахтой, почти под прямым углом уходящей куда-то вглубь, либо забитым плесенью и грязью тупиковым коллектором с решеткой. Серега заметно нервничал, действуя всем на нервы, и то и дело предлагая вернуться назад в ракетный комплекс.
Катюха злилась. Злилась на всех, и на себя в том числе. За Андрюху. Нервы расшатались. Пока я ползал по шахте, Дмитрий в боковом тупиковом штреке неторопливо жевал тушенку с галетами, под светом зажигалки разглядывая дневник профессора. Время шло, а мы так ни к чему и не пришли. Как там их товарищ? Жив? А если при падении он свернул шею? Сломал позвоночник? Ноги?
Вернувшись, Катюха отправилась мне на смену, в дальний боковой проход, все ещё сердясь на себя и остальных.
— Так, значит "Б1" и "Б4" это шахты, — я рисовал пальцем прямо на грязном, мокром полу своеобразную карту. — А "С3" и "С5" это коллекторы, так?