– Товарищ подполковник, комбриг-26 докладывает, что немцы выбиты из первой линии окопов. Противотанковые батареи подавлены. Потеряно четыре танка. Противник отходит на вторую полосу обороны.
– Продолжать преследование. Не давать закрепиться!
На самом деле, сейчас мне было совершенно не до раздачи приказов командирам танковых бригад. У них была своя четко поставленная задача, и ничего нового они от меня услышать не могли. Главной головной болью в данный момент являлись немецкие гаубицы и танковый полк, оставленный Клейстом в резерве как раз на подобный случай.
В отличие от Красной армии, немцы не испытывали никаких проблем с количеством боеприпасов для своей артиллерии, и если дать им возможность безнаказанно стрелять по идущим в атаку бригадам и работающим за их спинами химикам, наша попытка прорыва просто утонет в море огня и захлебнется ипритом и люизитом.
Ночь и внезапность нашего удара, конечно, сказывались на скорости реакции немцев на возникшую угрозу. Еще сильнее тормозила их ответные действия заблокированная радиосвязь, но за последние месяцы противник успел уже привыкнуть к проблемам в эфире и принять контрмеры. Теперь утрата возможности передавать приказы и доклады по радио не приводила к потере управления немецкими войсками, а лишь замедляла прохождение команд между штабами и боевыми частями, да и то не всегда.
Вид с орбиты однозначно показывал, что немцы приходят в себя заметно быстрее, чем я рассчитывал. Пехотный батальон, на который пришелся концентрированный удар двух моих танковых бригад, несомненно, понес значительные потери, но отступал он как-то уж слишком организованно, продолжая наносить нам потери и существенно замедляя продвижение танков и пехоты. Судя по его боевому пути, ничем особенным этот батальон от других подобных немецких пехотных частей не отличался, и проявлять повышенную стойкость ему, вроде бы, было не с чего. Однако данный факт имел место быть. Кроме того, попавшему под удар батальону немцы весьма оперативно и своевременно начали помогать резервами. Наши танки еще только подходили ко второй полосе обороны противника, а третья, последняя, линия окопов уже была занята немецкой пехотой, довольно плотно насыщенной противотанковыми средствами.
Пришлось снова переносить огонь полка Цайтиуни на немецкие позиции перед фронтом наступления танковых бригад, что тут же сказалось на качестве контрбатарейной борьбы. Немцы, правда, сориентировались в обстановке не сразу. Главным врагом для них сейчас являлись танки, утюжившие их окопы, но бить по ним из гаубиц в ситуации, когда непонятно, где свои, а где чужие, было невозможно.