Выведя в поле зрения виртуальную карту, я на этот раз не стал доверять оценкам вычислителя и заставил его показать позиции всех средств ПВО противника вокруг сильно сжавшегося Ржевского котла. Естественно, в результате я увидел дикую мешанину разноцветных значков – у Клейста хватало зениток, прожекторов, радиолокаторов и звукоулавливателей. Пришлось задавать дополнительные фильтры. Малокалиберные зенитные автоматы меня не интересовали, работать мы собирались с относительно больших высот, до которых они достать не могли. Убрав с карты мелочь, я увидел картину более ясно.
Клейст, безусловно, старался прикрыть зенитками все ключевые объекты, но 88-миллиметровые пушки – штука сложная и дорогая. Под каждым кустом такую не поставишь, и стремление защитить всё привело в итоге к тому, что к отражению ночной атаки четырех десятков бомбардировщиков немцы оказались не готовы нигде.
Три позиционных района ПВО, на один из которых мой конвой так неудачно нарвался прошлой ночью, мы в этот раз просто обошли по большой дуге. Немцы сменили дислокацию того зенитно-прожекторного батальона, с которым мы вчера вели бой, и, видимо, надеялись, что в случае новой попытки воздушного прорыва в Ржевский котел мы выберем один из наиболее удобных маршрутов, где нас и встретят немецкие зенитчики. Однако в этот раз у них не сложилось, и к первой цели мы вышли без потерь.
Поскольку мой модернизированный ТБ-7 был потерян в предыдущем вылете, для этой операции мне выделили новейший тяжелый истребитель Пе-3. Эту двухмоторную цельнометаллическую машину пилотировал лично полковник Кудрявцев, а я традиционно занял место стрелка. Пе-3 был принят на вооружение только в начале сентября, но практически избежал «детских болезней», поскольку конструктор Петляков для его разработки взял за основу хорошо отработанную конструкцию пикирующего бомбардировщика Пе-2.
Одновременно управлять по радио сразу четырьмя десятками самолетов я был не в состоянии. Максимум, что мне удавалось – не давать летчикам вывалиться из строя, столкнуться с другой машиной или потеряться в темноте. Ночью без габаритных огней растерять половину ведомых по дороге к цели было проще простого, о чем Кудрявцев мне честно доложил перед вылетом. В отдельный полк старались брать летчиков с опытом, но ночные полеты были сильной стороной далеко не всех пилотов Пе-2, и мне постоянно приходилось собирать в кучу расползающуюся авиагруппу.
Первоочередными целями для меня были склады химического оружия. Несмотря на ночное время, вокруг них противником велась бурная деятельность. Настолько бурная, что я опасался, не поздно ли мы начали операцию.