Таковы были Когтен, Клычмар и Клювд — убийцы, отправленные пятью правителями за беспечным садовником, сажающим без спроса цветы. Но кто же был их добычей? Что это за личность — Вертен Ю?
Задавшись целью описать садовника Людей Будущего, мы волей-неволей столкнемся с определенными трудностями. Из всех Фотурианцев Вертен Ю был наиболее похож на человека грядущего упорядоченного мира — стало быть, оказывался практически лишен каких-либо ярких, отличительных качеств. Имея за плечами жизнь без всяких трагедий, в орден он вступил с той же естественностью, с какой юноши из знатных семей поступают на государственную службу. Фотурианцы — бунтари, борцы с чудовищами и тиранами — были для него кем-то вроде комитета по озеленению парков и скверов, учреждением чрезвычайно полезным, но лишенным всякого священного ореола. Все это отнюдь не значит, что Вертен Ю был посредственностью; напротив, сам характер его дарований говорил о том, что источником их является не душевный надлом, как у большинства его товарищей, а именно душевное здоровье. Тягу к насилию, интерес к запретному знанию, жажду власти Вертен Ю воспринимал как вредные, но вполне преодолимые пережитки. Биограф, настроенный неблагожелательно, увидел бы тут высокомерие, однако будем честны: ни разу за всю свою жизнь Вертен Ю не дал к этому повода. Это был открытый, жизнерадостный и отзывчивый человек, чья любовь к людям не уступала его любви к цветам. Быть добрым, вежливым, скромным и самоотверженным ему было совсем нетрудно, проще простого, все равно что дышать — и потому среди Фотурианцев то, что он совершил в Земле Тернов, не считается особенным подвигом. Там, где другой Фотурианец был бы обречен мучиться, ошибаться и сквозь тернии пробиваться к истине, Вертен Ю просто не мог поступить иначе.
* * *
Город, известный ныне как Встреча, раньше звался просто — Четвертый. Как и его соседи, Пятый и Шестой, то был типичный провинциальный город Земли Тернов. Серые блоки домов делили на равные доли прямые как палки улицы, и каждая улица неизбежно вела к городской площади. В центре площади на огромной бетонной клумбе красовались цветы, вырезанные из жести, ржавые от бесконечных дождей. Всего в двадцати милях от шумной и воинственной столицы это было настоящее царство затхлости и забвения, пустота, принявшая облик человеческого жилья.
Они приближались к центру с трех разных сторон — убийцы, садовник и Арваньо, посланник Забытой Армии, ее безмозглое щупальце, отправленное по миру шарить в поисках новых сил. Они увидели друг друга одновременно, Вертен Ю сунул руку в свою котомку с семенами, и смертоносное трио обнажило свое оружие. Не остановился лишь Арваньо, и вышло так, что встал он ровно между ними — оболочка от человека, опаленная постыдной и непреодолимой страстью.