Вертен Ю выбрал джунгли. Он погладил черное семечко, провел над ним Бутоном, и тысячи лет роста, сконцентрированные в одном мгновении, вырвались на свободу. Это было настоящее преступление против законов Земли Тернов: необузданная, пышная, первозданная зелень там, где и садовые цветы были под вопросом. Что за бунтарство, что за безумное расточительство! И, конечно, оскорбительнее всего было то, что решительно ни к какой государственной пользе эту роскошь приспособить было нельзя. Какой парад украсите вы лианой? Какого полицейского нарядите в папоротник?
Но это было еще не все: разве хватило бы гордым, свободным джунглям пятачка, где разместился Четвертый, могила из бетона и стекла? Тысячу раз нет — и само пространство раздвинулось, разрушая безупречную симметрию городов Земли и отделяя Вертен Ю от убийц. Представьте себе досаду Когтена, холодную ярость Клычмара, истерику Клювда — представьте, что разжеванный кусок вырвали у вас изо рта, что звон ста тысяч золотых сделался едва слышен — представьте себе это, и вы постигнете дух погони, поймете, ради чего можно продираться сквозь заросли, тонуть в болотах, терпеть насекомых, змей, сырость и жару.
Были тут и люди, целые племена, одно такое племя звалось тамтариву, и женщины его ходили на охоту, а мужчины, дебелые евнухи, целыми днями валялись на циновках из травы. Джунгли полнились силками, сплетенными тамтариву, и вот Когтена, Клычмара и Клювда связали и отдали на съедение Тартаке, богу-сороконожке. Бог был отцом детей племени, он выглядел как двадцать мужских торсов, сросшихся друг с другом, и в ночи полной луны женщины сочетались с ним по десять зараз. Тартака пал от руки Когтена, но перед смертью наложил на убийц проклятие: все трое поросли ушами с головы до пят. Уши эти обладали прекрасным слухом, вполне себе Сказочным, и, пока Клювд жадно срезал их и прятал в сумку для коллекции, Когтен и Клычмар слышали, как в милях отсюда Вертен Ю неспешно идет по просеке, и гады его не кусают, и мошки не жалят, и не путаются под ногами лианы. Да, он определенно был достоин ненависти, этот неуловимый человек, и с упорством, что пристало дьяволам или героям, убийцы продолжили свой поход.
Но и Вертен Ю в сотворенных им джунглях был всего лишь гостем. Так считал Моакчи, великий шаман племени могерим, заслуживший в испытании змеями титул Повелителя Яда. Обычаи могерим говорили, что чужаков не грешно обманывать, и вот, пока Вертен Ю спал в шалаше из листьев хои-хои, Моакчи подкрался к нему, зачерпнул из сумки горсть биомов-семян и тут же проглотил, надеясь обрести невиданную силу. О том, что из этого вышло, в «Легендах и мифах неупорядоченной Вселенной» за авторством Фотурианки Аньес сказано так: