Нет, лучше не думать об этом… И про «много, много снотворного» – не думать. И без того уже понятно, каким образом бедная девочка задумала Александра Синельникова «отпускать». Слово-то какое нашла – отпускать… И что значит – отпускать? На волю, на свободу, что ли? А в чем он перед ней виноват, интересно, чтобы его «отпускать», как подследственного? В том, что «наобещал с три короба»? Да за такими «обещаниями» сколько угодно красивых девчонок в очередь выстроится, только пусть Александр Синельников кликнет…
Вопросы, опять одни вопросы, полная сумятица в голове. Как же она так вляпалась во все это, по самую маковку? И до субботы еще так далеко… Сегодня какой у нас день? Да, сегодня среда. Значит, четверг еще, пятница… Еще два полных дня и плюс маленький хвостик…
* * *
– Ань, завтра суббота… Пойдем завтра к моим, а?
Вздрогнула, обернулась к Лехе от плиты, глянула так удивленно, будто он о чем несусветном спросил. Переметнула из руки в руку половник, пожала плечами.
– К твоим? А зачем к твоим?
– Так мать просила помочь картошку выкопать… Все уж выкопали давно, а они никак не соберутся. А к вечеру баньку истопим, я тебя напарю… Пойдем, а?
– Нет, Леш. Я не пойду.
И отвернулась быстро, не зная, за что схватиться. Не готова оказалась к Лехиному вопросу. Надо было, конечно, заранее с уважительной причиной подсуетиться, да не до того было. Все мысли ушли в тревожное ожидание предстоящей субботы, будь они не ладны, эти мысли! Ходила два дня, как неприкаянная, а в голове все стучало – суббота, суббота! И чего ей далась эта суббота? Будто запнулась на ней. А отчего запнулась, даже и думать боялась. Вернее, не хотела думать. Просто плавала в безволии ожидания, ничего с этим поделать не могла.
– Почему, Ань? – прозвучал за спиной Лехин голос, приправленный вполне справедливо обиженной интонацией.
– Потому. Не пойду, да и все.
Леха озадаченно посопел, потом вдруг выдал свою, совершенно неожиданную причину-интерпретацию ее отказа:
– Ань, да ты зря в прошлый раз на мою мать обиделась… Она ж так просто сказанула, от фонаря…
Не оборачиваясь, она опять пожала плечами, лихорадочно припоминая, чего такого Лехина матушка могла «сказануть» в прошлый раз. А вообще – какая разница? Сказанула, и хорошо. Пусть это и будет причиной – вполне, кстати, удобоваримой. Может она себе, в конце концов, такой стандартный каприз позволить? Обиделась на свекровку, и все дела! Невестка она или кто, в конце концов??
Хотя, если честно, Лехину мамашу, свою законную свекровку, она никогда всерьез не воспринимала. Ну, то есть до степени положенной в этих отношениях обиженности. Да и чего с нее было взять, с той свекровки? Ну, лезла, конечно, со всякими недовольствами и вредностями, так опять же – как без этого? Здесь, в родном Одинцово, все свекровки с невестками живут «по понятиям», другие варианты просто не принимаются. Все по штампу – сначала собачатся, потом мирятся. Потом опять собачатся, потом опять мирятся…