— Бесполезно. Отбой.
И они поплелись в гостиную.
Но Лесси тут же приволокла мозговую кость из своей миски и с выжидающим видом уселась перед ними.
Собака требовала продолжения спектакля.
— А вы говорите — ищейка, — заключил рассказ Богдан.
Ирина смеялась от души. Но Богдан говорил и говорил:
— Вот еще история… У отцового знакомого был сеттер, но ничуть не породистый, а совсем дворняжистый такой пес. А у сеттера имелся обалденный документ. Но все по порядку, вот история сего документа…
И Богдан рассказал, что лет пятнадцать назад уезжал тот Иван Андреевич из одной республики бывшего Союза, срочно «освободившейся» и превратившейся в страну мирового значения. Хотя на самом деле — в перевалочный пункт черт знает чего. Андреичу сказали: «Скатертью дорога», но сеттера, как ценное и породистое животное, имеющее народнохозяйственное значение, из страны не выпускали. Хотя невооруженным глазом было видно, что от сеттера-мамы у него только рыжие морда и половина передней лапы. Остальные же лапы и прочие части тела — серые, бурые и желтые с разной степенью мохнатости — от беспородного папы.
Волокита была — кошмар! Иван Андреевич в министерстве сельского хозяйства и под его оградой дневал и ночевал. В общем, как у знаменитого Аркадия Райкина в сценке «Через товаровед, через директор, через министр», добыл он пачку справок и разрешений.
Наконец-то вот аэропорт, а вот вам и ветеринарный контроль. Ну, ветеринар — не кабинетное начальство, он сразу понял, что «народнохозяйственное значение» этот собачий ублюдок имеет только для своего хозяина. И хотя в справках и разрешениях везде четко и ясно проставлено «породистый сеттер», как же он, уважаемый ветеринар, может вписать такую лажу в свое заключение? Но это позже до Ивана Андреевича дошло, а тогда… Самолет вот-вот улетит, все на нервах. Он готов был штаны последние снять и ветеринару отдать.
Короче говоря, когда ему выдали бумагу с подписью и печатью, он галопом кинулся на посадку, ему ж еще пса нужно было устроить в багажном отделении, чтобы бедняга не замерз и, чего доброго, не загавкал. Ведь в небе экипаж может любую животину убить, если посчитает ее опасной для полета и самолета. Иван Андреевич и место специально выбрал для себя в хвосте самолета, чтоб своего верного друга грудью защищать в случае чего. К счастью, пес так напугался от непривычных впечатлений, что даже не скулил.
Прилетает самолет в нужный аэропорт, Иван Андреевич получает из багажа своего любимца и ведет на здешний ветеринарный контроль. Берут у него очередную бумагу, вертят в руках, переговариваются удивленно. Он опять нервничает: