В комнате Лев Иванович усадил женщину в огромное мягкое кресло — «от кушетки психоаналитика к креслу астропсихолога», так по поводу этого диковинного изделия мебельной фабрики «Восход» острил сам Окаёмов — спросил посетительницу, курит ли она и, получив утвердительный ответ, поставил на загодя пододвинутый к креслу журнальный столик пепельницу и положил открытую пачку сигарет «Вог».
— А вы, Лев Иванович? Курите? Или сигареты у вас только для посетителей?
— Курю, Елена Викторовна. Как паровоз. Только не сигареты. С вашего позволения…
Окаёмов достал «парадную», привезённую им из Лондона, трубку, ловко набил её и, чиркнув спичкой, сначала поднёс огонь к сигарете Елены Викторовны, а затем прикурил сам.
Ритуал совместного курения, по мнению Льва Ивановича, должен был снимать напряжение у посетительниц: и действительно, в большинстве случаев, снимал, но — не сейчас. Елена Викторовна нервничала всё заметнее, говорила о постороннем, о подруге, которая дала ей адрес бюро знакомств, о здоровье девятилетней дочери (детский ревматизм), о своём бизнесе (налоги вконец замучили), словом — о чём угодно, только не о главном, не о том, что её привело сюда. После десяти, пятнадцати минут этого спотыкающегося монолога Окаёмов понял: если он немедленно не придёт на помощь, то разволновавшаяся женщина вот-вот вспыхнет, наговорит дерзостей и уйдёт, унося смертельную обиду на незадачливого астролога. Что, помимо профессионального поражения, — ведь большинство состоятельных клиенток обращалось к нему по рекомендации своих подруг и знакомых — сулило Льву Ивановичу несколько весьма неприятных минут душевных терзаний: восходящие Рыбы, как правило, предполагают значительную эмоциональную уязвимость. Конечно, при Солнце в Близнецах в третьем доме душевные раны затягивались у Окаёмова достаточно быстро, почти не оставляя шрамов — к сожалению, это не делало их менее болезненными. И посему, дождавшись паузы, астролог попробовал отвлечь женщину, возвратясь, так сказать, «к азам»:
— Простите, Елена Викторовна, чтобы мы с вами могли разговаривать конструктивно, по существу… свой день рождения вы, конечно, знаете, а время? Хотя бы приблизительно? Утро? День? Вечер?
— Почему же — приблизительно? Знаю точно. Я родилась 28 июля 1965 года в 13 часов 10 минут.
— В Москве, Елена Викторовна?
— Нет, Лев Иванович. В Сосновке. Деревня — не далеко от Тулы. По счастью — большая деревня. Роды у моей мамы начались неожиданно, в город в больницу было никак не успеть, а фельдшерским пунктом у нас акушерка тогда заведовала. Ну, и маму — туда. Хорошо, что — днём. И не в воскресенье — Антонина Степановна оказалась на месте. А когда я родилась, новости по Маяку закончились и как раз пела Эдита Пьеха: «Вышла мадьярка на берег Дуная», — помните, Лев Иванович?