Так все и шло. Работы, тренировки, трах, лечение и ощущения собственной… ненужности этому сонному солнечному миру.
Он мечтал, чтобы на деревню напали – а он бы всех спас!
Он мечтал хотя бы о сраном пожаре – а он бы вынес всех задыхающихся!
Он мечтал о цунами – а он бы мускулистой грудью остановил волну!
Он мечтал… да о любом сука нехорошем происшествии!
Вышли как-то к деревне два больных гнилью, но он даже за палку схватиться не успел, как местная сисястая волшебница выскочила из своего дома в одном белье и цветастой шляпе, парой слов проткнув в зомбаках по несколько дырок. После чего удалилась, величественно покачивая шикарной задницей и даже не подозревая, что только что лишила Артура шанса стать героем. Она украла его славу! С тех пор Артур начал мечтать, чтобы разбойники, пожар и цунами обрушились именно на ее дом. А он бы спас. Ну сначала бы, конечно, помедлил… но все же бы спас… а потом бы, так уж и быть, дал бы этой высокомерной сучке доказать ему свою глубокую признательность…
Но невзгоды что-то не торопились…
Дерьмо!
Поняв, что не успел опередить волшебницу, подоспев слишком поздно, Артур добавил к и без того изнурительным тренировкам долгие многочасовые пробежки и прогулки. Закончив работу и упражнения, он закидывал за спину рюкзак с бутылкой воды, вешал на пояс небольшой острый топор и уходил прочь из ненавистного поселения. Первое время он двигался вдоль берега, собирая раковины, красивые камни и выброшенные на берег странные штуковины вроде зеркальной женской туфельки на крохотную ножку или искусно вырезанной из дерева носастой маски. Заодно собирал растущие в прибрежном лесу съедобные грибы. Немного охотился, доставляя мясо. И ему это помогло – не сбор грибов, а отнятие чужих жизней. Убивая метко брошенным топором лисицу, он чувствовал успокоение в тот миг, когда бьющийся зверек затихал в окровавленной траве.
Чем дольше он бегал и бродил, тем дальше тренированное тело его уносило. И тем дальше от берега он начал отходить, углубляясь в лес, бродя по высоким травам, поднимаясь и спускаясь с безымянных холмов. Порой он натыкался на удивительнейшие давным-давно заброшенные места. Высокие каменные стелы с расколотыми пояснительными табличками, ржавые остовы какой-то невообразимой колесной техники, небольшие особняки с десятками комнат сохранившими остатки некогда богатейшего интерьера, бесформенные руины с темными лазами ведущими куда-то вглубь. Из этих темных лазов пахло так плохо, что Артур не рискнул туда спуститься. Но пытался! Засунув ногу по колено, он тут же выдернул и решил, что без веревки и фонаря тут делать нечего. Раздобыв и то и другое – включая факел на длинном шесте – он спустился по грудь, но снова вылез, найдя другую вескую причину – одежда и обувь не подходили для ползанья под руинами. Больше он к тем руинам не возвращался никогда, а в сердце поселилась еще одна обидная острая заноза и повод для самобичевания – может он просто трус? Ведь, честно говоря, даже при том нападении зомбаков он мог и побыстрее шевелиться, но почему-то не спешил, давая волшебнице натянуть трусики и выйти из дома….