Брэдшоу решил занять время в штабе. Комендант пообещал перезвонить ему, как только ему будет позволено увидеться с Уиклоу. В то же время, не было никаких новостей из Микл-Фелл или из карьера. Криминалистам мешало отсутствие информации о точном местоположение, где копать. Брэдшоу должен был признать, что все выглядит скверно. Либо Уиклоу переиграл его или же, правда, не может вспомнить, где закопал те тела более пятнадцати лет назад.
Брэдшоу находился в подвешенном состоянии и не мог ничем ускорить расследование. Казалось, что самым тяжелым решением сегодня станет выбор между ветчиной и сыром в бутерброде в столовой.
В этот момент в комнату вошел старший инспектор Кейн и целенаправленно зашагал к столу Йена Брэдшоу. Его провожали взглядами, которые затем обратили на сержанта. Собираются ли ему устроить взбучку?
Кейн остановился рядом с ним.
― Они нашли тело, ― он произнес это тихо, но все прекратили свои занятия, чтобы подслушать. ― Они нашли тело ребенка в Микл-Фелл, там, где ты сказал, оно будет, ― затем поправил себя: ― Прямо там, где он сказал, оно будет. Ты тот, кто вызнал у него эту информацию.
Кейн с уважением кивнул.
― Итак, хорошая работа, парень. Ты сделал это.
Кейн положил на плечо Брэдшоу руку, и молодой человек почувствовал себя тронутым этим простым жестом. Это было почти по-отечески. Брэдшоу в последнее время отвык от прикосновений других людей, и это немного выбило его из колеи. Его старший инспектор убрал руку, и Брэдшоу увидел в глазах старшего мужчины искренние эмоции. Было ли это облегчением после, наконец, нахождения одного из детей после стольких лет? Брэдшоу знал, что это значило для семей. Может быть, Кейн тоже это очень ценил. Старший инспектор, может, и был карьеристом, но еще он был человеком.
Кейн отошел от стола Брэдшоу и покинул комнату. Брэдшоу вдруг почувствовал на себе взгляды всех присутствующих. Все до сих пор молчали, но теперь его коллеги смотрели на него в открытую. Он не мог понять, почему они не понимают, что ему от этого некомфортно. Он не знал, что сделать или сказать, так что перевел взгляд на экран компьютера, надеясь, что они займутся своей работой, но они продолжили пялиться на него.
Он никогда не узнает, кто начал это, но звук стал четко слышимым в тишине комнаты. Хлопающий звук. Сначала начал один, потом подхватил второй, затем третий, а вскоре аплодировала вся комната. Его коллеги ― мужчины и женщины, с которыми он работал, вступал в противоречия, в коллектив которых не мог вписаться ― аплодировали ему. Команда, частью которой он никогда себя не чувствовал, люди, которых временами он почти ненавидел, потому что из-за них он чувствовал себя отверженным. Мужчины и женщины встали и одобрительно хлопали.