Я промолчал. Не то время для рассказа о том, что в училище нас приучили не выделяться из строя солдат. Не на бегу. Сегодня я снарядился по минимуму, оставив на доспешной стойке наплечники, набедренники и бронированные сапоги, потому что понимал свои пределы. Но я наверстаю утраченное и буду постепенно добавлять снаряжение на пробежках.
– Мы сейчас на полосу, – Вид указал кивком куда-то в сторону.
– Иду, – ответил я на невысказанный вопрос. – Не слишком ли ты. Увлёкся моей проверкой? Ладно я. Но люди? Только вернулись. Из патрулирования.
– Не заводись, – Вид улыбнулся, всё так же легко дыша, словно не бежал час рядом со мной. – Ты ни при чём. Обычный распорядок. Три дня отлежаться людям и начинаем пробежки. Нам ещё и два наряда предстоят. И тебе в том числе.
Мне оставалось только кивнуть. Наряды – это не то, чем мне хотелось бы заниматься. Хорошо было в Дальнем роге: людей мало, я единственный маг. Гордый и неприкосновенный в своей башне, как волшебник из сказок. А Пеленор – муравейник ещё тот. Радует одно: кухня, кошмар первого года училища мне, как магу, точно не грозит.
Бежать оказалось недалеко. Я не успел толком и насладиться воспоминаниями о том, как нас притирали друг к другу сержанты в Таладоре, как Вид остановился. Это вышло так неожиданно, что мне пришлось уйти в Сах, чтобы успеть отреагировать. Благо времена, когда мне для этого требовались костыли жестов и слов, канули в лету так давно, что кажутся чуть ли не детскими воспоминаниями. Транс. Оценка ситуации. Активация спящего Хлыста, короткий толчок им, и я не просто замираю на месте за спиной командира, но и оказываюсь бок о бок с ним, чтобы лучше видеть.
Передо мной угол крепостного сектора нашей бригады. Его стены так высоки, что заслоняют небо. Где-то там, наверху, слышны голоса – похоже, с башни. Вид же передо мной изрядно отличается от любой другой полосы препятствий, которую доводилось встречать за свою недолгую жизнь. Однако, я не удивлён: сама эта картина мне знакома.
– Так выглядят самые коварные участки границы. Как назло, чаще всего неприятности происходят именно там. К ещё большему сожалению, карты составить не выходит: местность может меняться на глазах. Мы называем это «перемол», – Вид сделал странный жест, словно растирал специи в ладонях, прежде чем бросить в котёл. – Момент, когда все окрестности, словно огромная грязная собака, вздрагивают, встряхиваются, не обращая внимания на тех блох, что запутались в шерсти. Всё вокруг то проваливается вниз, перемалывая само себя, то лезет наверх, словно гной из раны. Как правило, если всё становится хуже, то жди выброс и тварей. Если лучше, то можно даже отдохнуть. Если повезло вырваться из перемола, конечно.