Они сидят в «Сен-Виктор» — в одном из множества парижских бистро, таких обычных — и таких своеобразных. Шутят, смеются, обмениваются историями. Пьют «кир руаяль», едят жареную картошку, болтают без умолку — паузы возникают, лишь когда Z влюбленно смотрит на нее или когда она, выбрав десерт, все внимание отдает шоколадному муссу.
Он спрашивает, откуда у нее такой великолепный английский, сверхвеликолепный для итальянки.
— Да вообще-то нам нет равных в Европе по наплевательскому отношению к качеству нашего английского, — говорит она. — Но в Риме есть одна маленькая частная двуязычная школа, и я в ней училась.
— У вас кто-то из родственников американец?
— Нет, просто родители посчитали, что это даст мне преимущество.
— И как, дало?
— Как минимум — подарило приятный вечер.
Они так хорошо, так открыто провели время, так тепло посидели, что ее не удивляет его приглашение зайти к нему домой, а его не удивляет ее согласие. Он ведет ее в свою квартиру, не тревожась, что она узнает, где он живет. Честно говоря, он страстно желает, чтобы она знала, где его можно найти. Его ужасает мысль, что она может ускользнуть и он опять ее потеряет.
Они сидят на его жалком диванчике, и долго целуются, и долго разговаривают, а потом снова целуются. Перемещаются на кровать, что-то снимают с себя, и официантка твердо отводит руки Z всякий раз, когда он заходит слишком далеко. Z, пылая, целует ее и целует, радостно сходя с ума совершенно по-новому, не так, как до этого. Они задремывают, на Z наплывают счастливые грезы. Среди ночи, полусонные, они еще немного целуются, а потом засыпают более крепким сном.
Когда Z утром открывает глаза и видит, что официантка лежит рядом, ему не верится. Сквозь дверную арку спальни ярко светит солнце, более приглушенный свет проникает через окно, выходящее во двор.
Официантка открывает глаза, видит, что он на нее смотрит, и натягивает на голову подушку.
— Хорошо было, — говорит она из-под подушки. — Славно мы целовались.
— Я тоже так думаю.
Она приподнимает угол подушки и глядит на него.
— Что ж, значит, мы думаем одинаково.
Она опускает угол и снова засыпает — похоже, не на одну минуту. Z выбегает в булочную за свежим багетом. Задерживается у прилавков на открытом воздухе, покупает там свежий йогурт в стеклянных баночках, и это вызывает у него новый прилив любви. Покупает у трех разных продавцов ягоды, персики и арбуз, а к нему — и брынзу в ближайшем магазине.
Дома он выкладывает все это богатство на старый деревянный стол, а потом замирает возле входа в спальню и ждет, когда она проснется и можно будет начать варить кофе.