Что ж, по крайней мере, я в какой-то степени пока нахожусь в безопасности. Я никогда не мог сам пользоваться магией. Может быть, Лилит ошиблась. Может быть, я никакой и не наследник.
«Ты ведь хочешь знать правду? – спрашивала она меня. – Про кровь, что течет у тебя в жилах? Как так вышло, что ты оказался единственным выжившим стражником?»
Мне хочется, чтобы колдунья заблуждалась.
Однако она была права. Я знаю, что она не ошиблась. Моя матушка во всем призналась, прежде чем я пустился в бега.
– Никто не видел магию, – говорит Тайко. – Все колдуны были убиты еще до моего рождения.
– Не все, судя по всему, – замечает Уорвик. – Хок, ты не заболел?
– Нет, я в порядке, – я заставляю свои конечности двигаться и вешаю клинок обратно на стену.
– Кантор, это ты порезал моего скрейвера? – Уорвик недовольно цокает языком. – Хок, подлатай его, будь добр.
– Хорошо.
Понятия не имею, как я буду это делать, но мои мысли сейчас заняты абсолютно другим.
Пять тысяч серебряных для большинства людей – это целое состояние. Жители Эмберфолла озлобятся друг на друга, лишь бы получить такие деньги. Рэн, должно быть, в отчаянии.
– Готовьтесь к столпотворению, ребята, – говорит Уорвик. – Тайко, будь готов наливать выпивку. Я не хочу, чтобы за элем выстраивались очереди. Уверен, мы на одних лишь ставках славно заработаем.
– В этом можешь на меня положиться, – смеется Кантор и дружелюбно хлопает мужчину по плечу. Уорвик улыбается и направляется обратно на главный двор.
Я вздыхаю и смотрю на Тайко.
– Принеси-ка веревки. Я схожу за иглой.
* * *
Арена закрылась далеко за полночь. Когда мы с Тайко, наконец, забрались по приставной лестнице на наш чердак, мальчишка даже не потрудился зажечь лампу, а просто рухнул на постель. Я был готов к тому, что Тайко уснет так же быстро, но вместо этого он говорит:
– Даже представить себе не могу пяти тысяч серебряных сразу.
Мне даже представлять не нужно, но я отвечаю:
– Весь вечер только об этом и слышу со всех сторон.
– Как думаешь, сколько они весят?
– Так много, что ты превратишься в горбуна под их тяжестью.
Это неправда, и Тайко смеется, а после наступает тишина.
Я рассматриваю ветхие деревянные стропила у себя над кроватью. На чердаке пахнет сеном и лошадьми. Сюда поднимается спертый воздух из конюшен, но меня это не беспокоит. Здесь тепло, сухо и безопасно. Тайко мне опасаться не стоит.
– Я мог бы выкупить у Уорвика свою свободу, – тихо говорит мальчик.
Я поворачиваю голову в сторону Тайко и вижу лишь его призрачный силуэт в полуночной тьме.
– Свободу?
– Я дал ему клятву, – Тайко запинается, затем продолжает. – Еще два года осталось.