Атрей заговорил первым.
– Сложно принимать решение, когда понимаешь, что могут пострадать люди.
В его мягком голосе слышалось понимание. И хотя я ничего не сказал о том, каково будет появиться на поле боя на спине дракона и при этом почувствовать себя абсолютно беспомощным, он в точности угадал мои мысли.
– Но правитель обязан принимать и такие решения. Как бы ты договорился с этими людьми, Ли? Они не принимают наш мир. Им нужен их собственный мир. А я этого не допущу. Мы строим нечто гораздо более прекрасное.
А следующие слова Атрея полностью лишили меня возможности сказать правду, погасив ее, словно свечу.
– Ты будущее этой страны, Ли. И здесь лидер получает власть не по праву рождения, его избирают. Только так, и никак больше.
«Что бы ты сказал, если бы узнал, что я имею право на власть и по праву рождения?»
Но я не осмелился бы задать ему такой вопрос. Удивительно, как столько лет спустя, сам пройдя обучение ораторскому искусству, я до сих пор затихал, попадая под влияние убедительных речей Атрея. Хотя его слова были направлены против моих близких людей.
«Мы строим нечто гораздо более прекрасное».
Все, о чем он говорил, было знакомым. Надежным. Он отметал все, что было до него, с непоколебимой убежденностью. «Нечто более прекрасное».
– Я разделяю твою тревогу, – признался он. – Особенно если наша флотилия не обретет боевого пламени.
Он щелкнул пальцами и принялся просматривать разложенные на столе бумаги с таким видом, словно готовил план наступления. Его голос сделался оживленным.
– Важно не допустить паники. Я поговорю с людьми из Министерства Пропаганды, чтобы те приняли необходимые меры.
Энни
На следующий день после событий на острове Голодный Валун и последовавшей за ними речи Атрея на Народной площади мы с Пауэром начали тренировки. К тому времени новости о нападении просочились из Арона в столицу. Над толпой повисла непривычная тишина, когда Атрей объяснял, что произошло после того, как зажглись сигнальные маяки. Встав рядом с Ли, среди других стражников, я тайком взглянула на него, когда Атрей произносил знакомые мне слова: «два дракона-грозовика и одна небесная рыба», «послание от Джулии Грозового Бича, переданное одним из выживших», «мы не согласимся на капитуляцию». «Мы уверены, что наш флот в самое ближайшее время обретет боевое пламя».
Я пыталась понять, какие чувства скрываются за бесстрастной маской на лице Ли. Что он видел, о чем вспоминал, о чем думал. Ли ничего мне не рассказал, это от Лотуса я узнала, что вражеское послание передал выживший паренек. Знал ли он, кто такая эта Джулия Грозовой Бич? Что он представлял, услышав слово «капитулировать», наверняка разбудившее давно забытые желания?