– Возможно, с кем-то еще? – спросила она и, отложив полотенце, распустила волосы, глядя на меня из-под мокрых кудрей.
Удивительно, но от этого внезапного поворота в нашем разговоре, несмотря на все то, что беспокоило меня, у меня вдруг пересохло в горле. Я еще никогда не разговаривал о таких вещах в стенах Обители, будто обеты, которые мы когда-то давали здесь, делали подобные темы запретными. Не допускалось говорить о детях, о семье, о браке. Никто не рассуждал об этом открыто, но дело было даже не в этом. Сидя чуть поодаль друг от друга, в пустой комнате, мы обменивались смутными намеками, и мне казалось, что мы разговариваем о чем-то недозволенном.
– У меня?
– У тебя.
К своему ужасу, я почувствовал, что краснею. Крисса же казалась раздражающе спокойной. Она улыбалась.
– Нет. – А затем спросил, словно защищаясь: – А у тебя?
– Что – у меня?
Вероятно, на моем лице отразился неподдельный ужас, потому что внезапно Крисса расхохоталась. Словно махнула на меня рукой. И я тоже робко рассмеялся.
Она спросила:
– Есть планы на сегодняшний вечер?
Меня снова пронзило острое ощущение, что мы совсем одни в Обители, повсюду пустые комнаты, и нет никого, кто бы мог нас увидеть. Даже госпожа Мортмейн уехала домой. Я вглядывался в лицо Криссы, порозовевшее после горячего душа, а ее синие, как Медейское море, глаза смотрели прямо на меня.
Поджав губы, я покачал головой.
– Я всего лишь спросила, – продолжала Крисса, спокойно глядя на меня, – потому что мне было интересно, отважишься ли ты пойти со мной на праздничный ужин.
– Ого.
Крисса не смогла скрыть озорной блеск в глазах, когда я изменился в лице.
– Моя подруга учится на первом курсе в Военном колледже, – объяснила она. – Она тоже не поехала домой, потому что Харбортаун слишком далеко. И поэтому она и еще несколько серебряных кадетов закатывают праздничную пирушку. Будет весело.
После того как Энни уехала, а записку Джулии я сжег, меня охватило странное безрассудство.
– Конечно. Я пойду.
* * *
Военный колледж, где готовят будущих военных офицеров, находился прямо напротив Лицея, в Ученом Ряду. Мне уже приходилось бывать там раньше, но сегодня вечером я впервые оказался в их аскетичных казармах на краю кампуса. В честь праздника летнего солнцестояния на площадке, вымощенной булыжником, развели костер, чтобы жарить мясо, выставили стулья, столы, разнообразные блюда и походную посуду. Длинные вечерние тени ложились на зеленую листву, позолоченную солнцем, застывшим на исходе самого долгого дня в году.
Крисса и ее подруга Мара обнялись, радостно взвизгивая от восторга, золотистые кудри смешались с черными, загорелые руки тесно сплелись воедино. Однокурсники Мары радостно приняли меня, то и дело наполняя наши с Криссой кубки и требуя высказать свое мнение о ситуации с Новым Питосом, хотя на большинство их вопросов у нас просто не находилось ответов.