Церковник вышел также незаметно, как и вошел. Оставив после себя запах вонючего дыма дешёвого табака.
* * *
— Исчезновение рисунка — это реально чудо, Михал Михалыч! Зуб даю, что я не имею к пропаже… — преданно запискал помощник.
— Тима и Люсьен! Отведите Жору в Тайную Комнату и отрежьте ему одно половое яйцо. Одно! — босс поднял назидательный палец. — Заранее пригласите врача-лепилу. После действа пусть лепила рану сразу зашьёт. После снова приведите Жору ко мне.
Мордовороты вразнобой подняли мощные указательные пальцы и синхронно поманили «подопечного» к себе.
— Михал Михалыч! — чуть не сдох от страха косячник. — Разрешите мне подумать здесь и сейчас! Я не в курсе, где доска, но до пределов напыжу мозг!..
Спустя 23 минуты
— …Дай-ка, Жора, я озвучу реноме, — размышлительно молвил Михал Михалыч, бегая по кабинету. — Если отбросить никчемные междометия, твои дурацкие заверения в честности, и несуществующую в природе мистику, то получится следующее… После моей подставы на столичном пустыре ты принёс рисунок к себе на квартиру. Ему предстояло ночевать там всего одну ночь, а в квартире кроме тебя, девятилетней женщины и охранника никого не было. Поэтому ты посчитал, что доске ничего не угрожает. Я прав?
Помощник со страстной честностью посмотрел на своего властелина:
— Она не женщина, она моя дочка Мила!
В ответ шеф велеречиво сплюнул, и продолжил:
— Ты сказал им «Привет», кинул рисунок на диван, сам залез на унитаз и сидел там полчаса. Когда ты вышел из толчка, то женщина втерла тебе фразу: «Мол, папа, я готовлю тебе ужин-кушанье, как раз режу лук. Но твоя кухонная дощечка неудобная, принеси завтра новую».
— Ваша угроза лишить полового яйца заставила мозг работать, и я вспомнил странные слова дочки!
Главарь сделал вид, что не слышал. А если слышал, то ему до фени.
— Ты отказался от кушанья, поцеловал Милу в лобик и завалился спать, так как перебздел на пустыре. И твои нервы просили покоя. Утром ты продрал глаза, шасть, а рисунка нет. Ты дал дюлей охраннику. Тот оказался дюленепробиваемым и заявил, что здесь ни при делах. Ты ему почему-то поверил и решил, что доска самостоятельно удрала вследствие Божественного Вмешательства.
Помощник сделал подобострастное лицо:
— Михал Михалыч! Вы всё развели точно до мелочей!
— Остался пустяк: узнать, где ныне живет рисунок. И решать эту задачу будешь ты, Жора. Здесь и сейчас!
— Скорее всего, дочка выбросила непригодную ей доску в мусорное ведро…
Михал Михалыч вплотную подошел к Жоре, сел к нему на колени и нежно положил крепкие руки на его тонкую шею: