Спустя 29 минут
— Возьми меня, мой мальчик! — простонала Вита, лёжа обнажённой на широкой двуспальной кровати, в «Комнате для секса». Девушка простёрла белые ручки к Клюеву.
— Где он? — любовник искал папу, вышагивая у кровати.
— О нём не думай! — Вита стянула с парня трусы.
— Окей, — расслабился Клюев, приготовившись к наслаждению.
В «Комнату для секса» резко вбежал и метко прыгнул на постель абсолютно голый папа.
— Падай, чувачок, с нами! Падай и получи удовольствие! — он основательно помял Виту, вызвав у неё сладострастный стон.
Дочурка положила белую ручку на торчащий папин болт и нетерпеливо взбрыкнула в сторону Клюева:
— Пристань ко мне, мой мальчик! Я вся теку!
— Это дивный ручей! Нет, чарующая речушка! Ёпт, водопад Ниагара! — зазывающе закричал папочка, по мере реплик изучая пальцами и носом междуножие дочки. — Ты этому — причина, чувачок! Налетай, пока горячо и не остыло!
Клюев с досадой оделся и ушел нах, на глазах у сладкой парочки. Все слова умерли в завядшем сердце.
— Папа, ну почему я такая несчастная! — закапризничала Вита. — Уже третий мальчик меня бросает. Мне двадцать лет и я хочу крепкую семью!
Отец с сочувствием обнял дочь и крепко поцеловал в губы.
— Отлюби меня как взрослую, папа! — хныкнула Вита. — Я так в этом нуждаюсь!..
Клюев выбежал из подъезда, и бегом же припустил к метро. Спустился в подземный переход между улицами Таганская и Марксистская. Там он увидел пожилого нищего, рядом лежала шляпа и возвышался плакат: «Помогите мне. Я — произвол Мафии!».
Нищий вскочил и загородил солдатику дорогу.
— Денег у меня нет, — безразлично отметил Клюев.
Тогда попрошайка схватил дезертира за грудки и заорал ему в лицо:
— Кушай у Садко! Иди к нему пешком!
Люмпен махнул рукой, показывая направление. Клюев озадачено исполнил его волю.
22. Амбарыч и богохульники
Тонко пел церковный хор.
Отец Серафим, в белом стихаре и тёмной скуфеечке, прохаживался у иконостаса и махал кадилом.
Паства, а именно два десятка старушек, истово крестилась и подпевала.
В храм вальяжно зашёл Нафаня, а с ним Горилла и Чеснок — мордовороты с косой саженью в плечах.
— Горилла, купи свечек, замаслю Господа. А ты, Чеснок, смотри старую доску. Как высмотришь — скажи мне.
Один мордоворот пошел направо и обрел свечек. Другой мордоворот пошел налево и не обрел ничего.
Нафаня без затей двинулся прямо, оттолкнув Марковну:
— С дороги, рухлядь! — Тотчас же мафиоза увидел перед собой, на стене у клироса, знакомый список. Довольная улыбка Нафани цвела до тех пор, пока на его плечо в албанском пиджаке не легла рука — здоровенная, с чистыми подстриженными ногтями.