Анжела резко втягивает воздух, а я бросаю отчаянный взгляд на Кристиана и мысленно спрашиваю:
«Что нам делать?»
– Какая дилемма, – говорит Азазель. – Твоя мать или твой сын. Но я могу помочь тебе с выбором. Если ты скажешь нам, где ребенок, я обещаю, что ему ничего не будет угрожать. И он ни в чем не будет нуждаться. Я выращу его как своего собственного.
– Да, вот только ты забыл, что я твой ребенок, – напоминает подруга. – И тебя трудно назвать «Отцом года».
Падший удивленно смеется над ее словами.
– Тогда стань моей дочерью, как эти две очаровательные девушки – твои сестры. У тебя будет комната в моем доме и место за моим столом.
– В аду? – уточняет она.
– Ад не так уж и плох. Там мы свободны. Падшие там считаются королями, а значит, ты будешь принцессой. И сможешь остаться со своим ребенком.
– Не делай этого, – встревает Анна.
– Пойдем со мной, и я не трону твою мать до конца ее жизни, – обещает Азазель.
– Нет. Вспомни, чему я тебя учила, – бормочет Анна. – Не беспокойся обо мне. Они могут погубить мое тело, но не навредят моей душе.
– Зря ты так думаешь, – возражает Азазель. – Оливия, дорогая, подойди к нам. Думаю, самое время для небольшого урока. Это, – он делает короткую паузу, – особый клинок. Я называю его «Dubium Alta» – великое сомнение. И его лезвие способно повредить не только плоть, но и душу. Так что, стоит мне сказать всего лишь слово, как Оливия, моя умная девочка, с большим удовольствием исполосует твою душу.
– Не дай нам поддаться искушению…
– Оливия, – требовательно произносит он.
Не слышно ни единого шороха одежды или шагов Оливии, но вдруг воздух пронзает долгий и мучительный крик Анны.
– Мама, – шепчет Анджела, когда Анна начинает рыдать.
Я прикусываю губу до крови, которая тут же заполняет мой рот. А Кристиан так сильно сжимает мою руку, что точно останутся синяки.
«Нет», – мысленно говорит он.
«Я призову венец, – отвечаю я. – И мы ворвемся туда прежде, чем они успеют…»
Я чувствую, как он перебирает все возможные варианты, но, что бы мы сейчас ни сделали, это не спасет Анджелу и не сохранит нам жизни.
«Мы ничем не сможем помочь, – говорит он. – Они молниеносны. Так что даже эффект неожиданности нам не поможет. Они слишком сильны».
– И защити нас от лукавого, – выдыхает Анна.
– Она вам еще не надоела? Оливия, дорогая…
Анна вновь вскрикивает.
– Остановись! – просит Анджела. – Перестаньте мучить ее. – Она делает глубокий вдох. – Я отведу вас к Уэбу… к ребенку.
– Отлично, – едва не мурлычет Азазель.
– Нет, Анджела, – молит Анна так тихо, словно ей тяжело выговаривать слова.