– Мы придумаем другой способ спасти ее.
– И какой же?
– Может, члены общины…
– Они уже сказали, что ничем не могут нам помочь.
– Давай попросим о помощи твоего отца
Я качаю головой:
– Он же сам сказал, что я должна пройти какое-то испытание без его помощи. Ему запрещено мне помогать.
Кристиан сердито косится на изображения ангелов.
– Тогда зачем он это делал? Зачем тренировал и учил нас? Какая от этого польза? – Он вздыхает. – Я думал, мы партнеры, – тихо говорит он. – Думал, мы будем принимать решения вместе. А в итоге ты заключила сделку с падшим у меня за спиной, даже не сказав мне об этом.
Я опускаюсь на колени у его ног.
– Ты прав. Мне следовало сначала поговорить с тобой. Мы партнеры. И я очень на тебя рассчитываю. Ты мне нужен.
– Потому что Семъйяза сказал тебе привести друга.
– Потому что мне не вытащить оттуда Анджелу без тебя. Без объединяющей нас силы, Кристиан.
На его лице отражается безысходность, словно вдруг воплотился его самый страшный кошмар.
– А ты думала, что произойдет, если нам удастся добраться в ад и найти Анджелу? Думаешь, Чернокрылые будут сидеть сложа руки? Они обязательно найдут нас, чтобы отомстить.
Если честно, я не задумывалась о том, что будет, когда мы вернемся в наш мир. Вернее, представляла лишь слезы благодарности Анджелы, наши радостные объятия и чувство облегчения оттого, что нам удалось выбраться из ада.
Но он прав. Чернокрылые станут искать нас. А значит, мы все равно не сможем вернуться к нормальной жизни. Это не изменит наших судеб, а лишь ухудшит ситуацию.
– Ничего не изменится, Клара, – говорит Кристиан, заметив, как изменилось выражение моего лица. – Но сейчас мы хотя бы в безопасности.
Я прикусываю губу.
– Зато Анджела в аду.
– Ты не можешь спасти всех, Клара, – с печалью и смирением в глазах отвечает он. – Есть вещи, которые мы не в силах изменить.
Как отчужденность Джеффри. Или смерть мамы. Или возможность быть с Такером.
– Нет, – шепчу я. – А как же тогда видение?
С губ Кристиана срывается горький смешок.
– С каких пор ты стала так ревностно им следовать?
Мне больно слышать это, но он прав. И в этот момент я осознаю, что на кону стоит и его судьба. Так что лишь ему выбирать, по какому пути пойти. Я не могу решать за него.
– Я пойму, если ты не захочешь пойти со мной, – говорю я.
А затем, повинуясь порыву, протягиваю руки и обнимаю его за шею. Застыв на несколько секунд, я позволяю его силе наполнить меня, а моей – вернуться к нему.
Когда я наконец отстраняюсь, его глаза сияют.
– Если я не пойду, то и ты не сможешь отправиться в ад, – напоминает он. – Семъйяза не возьмет тебя с собой.