Я делаю маленький шаг к ней.
– Не подходи, – тут же ощетинивается она.
– Я не знаю, как тебя убедить. – Я замолкаю, раздумывая об этом, невольно скользнув взглядом по своей руке. – У нас одинаковые пальцы, – выпаливаю я. – Смотри. Видишь? У тебя безымянный палец немного длиннее указательного. И у меня тоже. Ты всегда шутила, что это признак большого ума. А еще у меня на правой руке есть венка, которая проходит перпендикулярно всем остальным. На мой взгляд, это немного странно, но у тебя есть такая же. Так что, думаю, мы обе странные.
Мама смотрит на свои руки.
– Думаю, мне лучше присесть, – говорит она и тяжело опускается на камень.
Я сажусь рядом с ней.
– Клара, – шепчет она. – А какая у тебя фамилия?
– Гарднер. Кажется, эту фамилию выбирает папа, когда оказывается в нашем мире. Но я не уверена. Кстати, имя Клара было очень популярно в тысяча девятьсот десятых годах, но с тех пор редко кто так называет своих дочерей. Так что спасибо.
Она подавляет улыбку.
– Мне нравится имя Клара.
– Назвать тебе свое второе имя или ты придумаешь его сама?
Прижав пальцы к губам, мама недоверчиво качает головой.
– Что ж, – говорю я, видя, что солнце уже склонилось над горизонтом, а значит, ей скоро придется уйти. – Не хочу давить на тебя, но, думаю, тебе стоит выйти за Михаила замуж.
Она ухмыляется.
– Он любит тебя, – продолжаю я. – И дело не во мне. И не в том, что ему велел это сделать Господь. А из-за тебя самой.
– Но я не знаю, как быть матерью, – бормочет она. – Ведь я сама выросла в сиротском приюте. У меня никогда не было матери. Вдруг я не справлюсь?
– У тебя это прекрасно получается. Серьезно. И я сейчас не пытаюсь доказать свою точку зрения. Ты действительно лучшая мама. Все мои друзья завидуют тому, насколько ты потрясающая. По сравнению с другими мамами ты – идеал.
Но это не успокаивает ее беспокойства.
– Я ведь умру раньше, чем ты вырастешь.
– Да. И это отстойно. Но я не променяла бы тебя на того, кто проживет и тысячу лет.
– Меня не будет рядом.
Я накрываю ее руку своей.
– Но ведь сейчас ты здесь.
Она слегка кивает и, сглотнув, поворачивает мою руку, чтобы получше рассмотреть ее.
– Невероятно, – выдыхает она.
– Согласна.
Несколько минут мы сидим в тишине, а затем она говорит:
– Расскажи мне о своей жизни. О том путешествии, в которое ты собралась отправиться.
Я прикусываю губу, переживая, что мой рассказ о будущем нарушит какой-нибудь пространственно-временной континуум или что-то подобное и это уничтожит всю вселенную. Но когда я говорю маме об этом, она смеется.
– Я всю свою жизнь вижу будущее, – признается она. – И, на мой взгляд, в этом и заключается весь парадокс. Ты видишь, что должно произойти, а затем делаешь это, потому что знаешь, что это должно произойти. Это чем-то напоминает курицу и яйцо.