Джеффри глубоко вдыхает, чтобы набраться смелости, а затем делает шаг вперед, но я хватаю его за руку и тяну назад.
– Дорогая, милая Люси, – говорит Азазель, наблюдая за нашим с Джеффри безмолвным спором. – Знаю, ты любишь этого парня и вложила в него много сил, но я бы предпочел ее.
И он указывает на меня.
– Нет, – одновременно выпаливают Кристиан с Такером.
Азазель хитро улыбается.
– Видишь? Она очень ценна. И красива. – Его взгляд ощущается словно прикосновение, отчего я начинаю дрожать и обхватываю себя руками. – Мне не терпится услышать, как тебе удалось выбраться из ада. Ты ведь расскажешь мне, правда? Кто тебя научил?
– Возьми меня, – вызывается Кристиан.
Азазель небрежно отмахивается от него рукой.
– Я даже не знаю, кто ты. Зачем мне брать тебя?
– Это он убил Лив, – встревает Люси.
Глаза Азазеля вспыхивают.
– Это правда? Ты убил мою дочь?
Видимо, Кристиан пытается перетянуть на себя внимание Азазеля.
– Кристиан, не надо…
– Да, – отвечает он. – И к тому же я твой сын.
Его сын. Боже мой. Этого я не ожидала. Теперь мне понятно, что именно этот момент видел Кристиан в своем видении. Встречу с падшим, убившим его мать. Со своим отцом.
Люси охает, а ее глаза распахиваются от удивления. Если Кристиан сын Азазеля, то он – ее брат. Ее и Анджелы. Да у нас тут воссоединение семьи.
«Как давно он знает? – удивленно спрашиваю себя я. – Почему ничего не рассказал мне?»
Азазель ошарашенно смотрит на него.
– Мой сын? С чего ты взял, что ты мой сын?
– Ты ведь коллекционер, верно? – Кристиан опускает взгляд в пол. – Ты похитил мою мать. Ее звали Бонни. Она была Демидиусом. Ты встретил ее в Нью-Йорке в тысяча девятьсот девяносто третьем году.
– Ах, припоминаю, – отвечает Азазель. – Зеленые глаза. Длинные светлые волосы.
Кристиан стискивает зубы.
– Жаль, что так получилось, – продолжает Азазель. – Я совсем не люблю портить красивые вещи. Но она не хотела признаваться, где спрятала тебя. Скажи, у тебя есть черные крапинки на крыльях?
– Не твое дело, – бормочет Кристиан.
Я никогда раньше не чувствовала, чтобы от него исходил такой сильный гнев. И это пугает. Он бы убил Азазеля, если бы мог.
Чернокрылый задумчиво смотрит на него, не замечая его злости.
– Что ж, это меняет дело. Может, все же стоит забрать тебя. Хотя, думаю, тебя все же придется наказать за убийство Оливии.
– Нет, – покачав головой, уверенно отвечаю я. – С тобой пойду я. Такер имеет отношение лишь ко мне, и ни к кому больше.
«Клара, – раздается возмущенный рык Кристиана у меня в голове. – Замолчи и позволь мне пойти с ним».
«Не смей мне приказывать, – так же яростно отвечаю я. – Сам подумай. Да, с твоей стороны было очень храбро и самоотверженно признаться в вашем родстве. Но в то же время и… глупо. Мне плевать, что явилось тебе в видении. Сейчас нужно быть хитрее. Из нас двоих у меня больше шансов выбраться из ада самостоятельно. И я смогу это сделать».