– Ладно, куда двинемся? – спросила Джесси.
– Я планировал вернуться и поговорить с обиженной женой, то есть Элизой Лонгворт.
– Стал разделять мои сомнения по поводу нее? – поинтересовалась Хант, будучи не в силах скрыть торжествующий тон в голосе.
– Я этого не говорил, – заметил Райан. – Просто решил, что нам стоит пообщаться с ней еще раз, когда она не будет находиться под действием медикаментов. Может Элиза перестанет проявлять такое сочувствие, выйдя из больницы.
– Я вообще не заметила никаких сожалений, пока она была там, – заметила Джесси.
– Ого, она тебя и правда зацепила, – удивился Райан.
– Просто я считаю, что женщина, которую обвели вокруг пальца муж и лучшая подруга, может являться заинтересованным лицом. Я помню, насколько сильно разозлилась, узнав, что супруг мне изменял. Я бы проявила снисходительность, если бы она созналась и перестала играть роль мученика.
– Что ж, – добавил Райан. – Может она и сделает это, когда мы приедем. Заодно я очень надеюсь, что она сможет рассказать больше о характере своего мужа. Вряд ли для нее имеет смысл скрывать его отрицательные стороны после всего, что случилось.
– И это тоже, – согласилась Джесси.
– Ладно, – вклинился капитан Декер, завершая разговор. – Вам стоит обсудить стратегию по пути. Одному Богу известно, что может произойти дальше. Битти оставьте на месте. Думаю, вместе с Эрнандесом и детективом из Западного Лос-Анджелеса вы будете в полном порядке. А теперь проваливайте. У меня скоро начнется совещание.
Он встал и проводил их из своего кабинета. Беспокойство за Джесси явно сменилось насущными проблемами. Дверь за ними закрылась, и детективы прошли в основную часть здания.
– Предлагаю сходить на перекур и выезжать через пять минут? – предложил Райан.
– Я не против, – кивнула Джесси. – Встретимся в главном вестибюле.
Стоило ему отойти, как Хант вдруг ощутила непривычный холод, который никогда не возникал между ними раньше.
Примерно половину пути до Пасифик-Палисейдс детективы ехали молча.
Джесси была рада сложившейся обстановке, поскольку пыталась справиться с обуревавшими ее эмоциями. Какая-то часть ее при данных обстоятельствах на удивление ощущала себя легко и даже непринужденно. Она понимала, что это связано с осознанием, что отец не собирается угрожать ее безопасности еще как минимум на протяжении десяти часов.
С этой мыслью Хант удавалось сохранить позитивный настрой. Во всяком случае до тех пор, пока разум не возвращался к убийству родителей или же заявлению Ксандера о том, что она стала криминальным психологом, чтобы обуздать собственную жажду крови.