— Ах ты, мой маленький! — умилилась Нинель и смачно поцеловала песика в нос.
Наташка брезгливо поморщилась.
— Пойдем пройдемся, я курить хочу, — сказала она и, продолжая громко всхлипывать, вылезла из машины.
— Понимаешь, Наташ, — говорила Нинка, провожая тревожным взглядом Степу. — Ты всех по себе меряешь. Ну, а если я не испытываю такой страсти к ребенку, как ты к своей Верочке? Конечно, я Ирку тоже люблю, но не могу я ее без конца целовать и тискать, и смотреть на нее как на икону тоже не могу.
— А я что, на Верочку как на икону смотрю?
— Нет. Как на иконостас. Ирка, когда маленькая была, тоже выклянчивала у меня всякие нежности. Видно, ей этого не хватало.
— А ты что?
— А я от нее отбрыкивалась. Ну, что делать, если мне это противно!
— Да, если противно, ничего не поделаешь, — вздохнула Наташка. — Ну, ничего, Ирка перерастет. Она умная, талантливая. И потом, вы столько в нее вложили. Всякие там рисования, музыки…
— Перерастет, наверное, — согласилась Нинель, — если, конечно, выживет. Время сейчас не шуточное — болезни разные, наркотики. Поехали дальше, — устало сказала она. — Мы с тобой эту проблему сейчас не решим. …Степа, Степашенька, иди скорее сюда, — вдруг завопила Нинель и похлопала себя по бедрам. Песик с восторженным визгом выскочил из травы и стал крутиться у Нинкиных ног, радостно постукивая хвостом.
— Мальчик мой, красавец! — обрадовалась Нинель. Она подхватила Степу на руки и, прижимаясь к его мордочке щекой, пошла к машине.
Машина, неуклюже двигаясь по неровной дороге, свернула к дачным участкам.
— Ну, наконец-то доехали, — недовольно проворчала Нинель. — Что за манера — ехать к черту на рога, чтобы день рождения отпраздновать…
Наташка зарулила в распахнутые ворота, «девятка» нырнула носом и остановилась.
— Здесь же природа, — весело вразумила она подругу, — этого в Москве ни за какие деньги не достанешь! Мы здесь себя человеками чувствуем. Вова! — закричала она через забор. — Иди скорее шашлыки вытаскивай!
— Чего так долго-то, — откликнулся Володя. Он бежал к машине, смешно выкидывая ноги: коленями в стороны. — Все уже собрались, только вас ждем. Я уже и баньку растопил, — бормотал он, вынимая из багажника большой эмалированный бак.
Нинель свесила ноги из машины и аккуратно спустила на землю Степу. Песик радостно бросился к Володе и с ходу плюхнулся перед ним на спину, широко раскинув в стороны короткие ножки, как бы демонстрируя тем самым полное и безоговорочное признание Володиного авторитета.
— Ах ты, красавец! Мужик, настоящий мужик! — похвалил песика Володя и потрепал его по мягкому животику. Степа вскочил на ноги и, не обращая внимания на открытую калитку, стал втискиваться в дыру под забором, нетерпеливо скуля и выбрасывая задними лапками комья земли.