Федя дернулся, как под электрошоком, и, подпрыгнув, решительно стукнулся затылком о деревянный пол.
— О господи! Что же делать? — вскрикнула Марина и в панике бросилась к телефону.
У Светланы долго никто не подходил. Марина посмотрела на часы. Два часа ночи. «Все спят, — подумала она и уже хотела нажать на рычаг, как вдруг услышала сонный Светин голос:
— Але?
— Светка, родненькая, он умирает! — завопила Марина.
— Кто?
— Муж мой! Федя. Умоляю, позвони в неотложку и приезжай!
Врач и Света приехали одновременно. Приступ уже прошел, и Федя лежал на полу бледный, без всяких признаков жизни на заострившемся лице.
Врач быстро говорил что-то по-немецки.
— Он умер, да, умер? — всхлипывала Марина, испуганно заглядывая через плечо доктора.
— Да успокойся ты! Жив твой Федя. Так быстро не умирают.
— А что это было? А?
— Приступ эпилепсии, — объяснила Света.
Врач сделал какой-то укол, отдал распоряжения и, собрав чемоданчик, ушел.
— Ну что же, Усик, попала ты, — вздохнула Света, выходя из спальни. — Говорила тебе, не бросайся за первого встречного.
— Почему?
— Придется тебе переквалифицироваться в медсестру. Врач твоего мужа знает, он здесь частый гость. Говорит, что сама по себе эпилепсия не опасна, нужно только следить, чтобы он не ударился головой обо что-то острое и не подавился собственным языком.
— Твою мать… — пробормотала Марина и горестно свесила между колен широкие ладони. — Только этого мне не хватало.
— Да, но это еще не все. Опасность заключается в том, что во время приступа может произойти остановка сердца, и чтобы этого не случилось, нужно делать укол. Вот рецепт, запасись всем необходимым.
— Ты что, с ума сошла! Я уколы делать не умею.
— Придется научиться.
— А неотложку вызвать нельзя?
— Врач говорит, это слишком долго. Они могут опоздать.
Марина вся съежилась от ужаса.
— Да не огорчайся ты так, — ободрила подругу Света. — Уехать-то всегда можно.
— Ну уж нет! — отрезала Марина и ошпарила Свету взглядом, брошенным исподлобья. — Уколы так уколы. Будет нужно, и горшки выносить буду. Я отсюда никуда не уеду.
— Ну и правильно, — кивнула Света, поражаясь той агрессивной настойчивости, с которой Марина преследовала свои цели. — Я пойду, — Света встала. — Светает уже.
Сквозь щели опущенных жалюзи пробивался сероватый рассвет. Шум первых машин разбивался об окна короткими ударами, похожими на порывы ветра.
— Останься… — тихо попросила Марина. — Пожалуйста. Боюсь я тут с ним одна… — ее голос перескочил пару октав, сменив злобную решимость приторной плаксивостью.
Света устало опустилась на диван.