На берегу озера горели костры.
Мое сердце бешено заколотилось в груди. Я подтянула сумку поближе к телу. Нервничая, я проверила бинты, которыми обмотала руки. Затем я глубоко вздохнула и обхватила пальцами жесткие волосы Великого сердца.
Великое Сердце слегка приплясывал, моя нервозность подействовала на него. Я наклонилась поближе и прошептала ему в ухо:
-Спокойно, мальчик. Ничто не встанет между мной и моим военачальником.
Великое сердце фыркнул, потом покачал головой, как бы соглашаясь, и стал копать землю.
Я снова села и быстро оглянулась. Мертвые не появлялись с тех пор, как я оставила детей, но по моей коже побежали мурашки, и я почувствовала на себе их взгляды.
Я обернулась, бросив последний долгий взгляд на палаточный городок подо мной. Здесь кипела деятельность, повсюду были воины, палатки были сняты. Лучше всего сделать это до того, как нас заметят и остановят.
Или убьют.
Я глубоко вздохнула, присела на корточки и закричала, упираясь ногами в ребра Великого Сердца. - Хейла!- Я подтолкнула его вперед ногами. - Пошел, Великое сердце! Пошел!
Великое сердце прыгнуло вперед, вниз по склону. Трава полетела под нами, и через несколько вдохов мы оказались внизу, в табунах, которые были между нами и Сердцем.
Мускулы лошади напряглись и потекли подо мной, когда он бежал. Я попыталась вспомнить, как дышать, и крепче сжала его гриву.
Так быстро мы прошли через стадо и оказались в палатка. Я видела короткие проблески разинутых лиц, удивление застыло там на мгновение, прежде чем мы прошли. Никакого размахивания оружием.
Пока.
Неважно. Я не останавливалась ни перед чем и ни перед кем.
Позади нас раздавались крики, но мы двигались слишком быстро, чтобы кто-нибудь мог помешать. Великое сердце, казалось, знал, куда мы едем, так как он направился прямо к большому шатру Совета. Он подбежал прямо к входу, скользя и вставая на дыбы, чтобы остановиться. Я соскользнула с его спины и заколебалась. Я не хотела потерять его сейчас. Я положила руку на его гриву и пошла дальше. Мне не нужно было волноваться. Чудесный конь последовал за мной прямо в палатку.
Мне пришлось моргнуть, чтобы глаза привыкли к полумраку. Шатер, казалось, был полон людей: старейшины на своих ярусах, воины, толпящиеся вокруг. Я сделала еще несколько шагов, и мое присутствие прорезало шум, как нож. Когда мы с Великим сердцем шли между двумя костровых ям, стояла полная тишина.
Есса был там, сидел на табуретке. Избитый и в синяках, но он был жив. Он уставился на меня. Старший певец не находил слов. Дикий ветер был рядом с ним, и также выглядел потрепанным.