Спальня, куда положили Лютого была закрыта, но я ощутила тонкий аромат Златы, чуть улыбнувшись и чувствуя с ней какое-то особенное единение.
Теперь ее душа была спокойна и больше не горела в самом центре ада от ожидания.
Ее муж был рядом, пусть даже не совсем здоров.
Надежда была лишь на то, что Берсерки гораздо сильнее людей и восстанавливаются тоже быстрее, но я все равно не смогла сдержать эмоций, тяжело сглотнув желчь внутри себя, когда наконец увидела Янтаря, лежащего без движения на большой деревянной кровати.
Да, сейчас он выглядел лучше, чем когда Нефрит принес его сюда.
Девочки его обмыли на совесть, умудрившись даже заплести в заправскую косичку волнистые вечно растрепанные волосы. И пусть аромат его крови был свежим и пугающим, все самые страшные раны теперь были аккуратно зашиты и перебинтованы, а к руке и ноге с левой стороны привязаны дощечки.
Очевидно, заметив мой взгляд и попытку спрятаться задрожавшие пальцы за спиной в кулаках, Тайга чуть склонилась ко мне, прошептав:
— Он в порядке сейчас. Это не столько обморок сколько очень крепкий сон. Телу тоже нужно время, чтобы прийти в себя, потому что и у тела есть память, а то, что парни пережили сегодня, запомнится им надолго. У Янтаря сломана вся левая часть тела, за исключением головы, а у Лютого вся правая. Плюс вырвана на груди живьем кожа, которую мы пришили. Шрамы все равно останутся, но, по крайней мере, будет не такими страшными, как у Сумрака.
Дай бог мне когда-нибудь такого невозмутимого спокойствия Тайги, с которым она говорила о жутких, бесчеловечных вещах, которые просто не смогли бы прийти в голову!
Пока я не могла дышать, понимая, что перед глазами в какой-то момент стало темно и мутно, Тайга продолжала все так же размеренно и спокойно:
— Кости будут заживать дольше всего. Они сломаны частями. К счастью, обошлось без осколков. Мия поставила обоим большую дозу обезболивающего, поэтому скорей всего парни будут крепко спать весь следующий день.
— Спасибо… — выдохнула я хрипло, лишь в ту секунду понимая, по какой причине врачи не могут лечить своих родственников или близких людей, и почему тетушка Зои оставила и меня и Злату внизу: когда сердце кричит, захлебываясь в панике, то нет места логике.
Глядя на то, как ровно поднимается и опускается забинтованная грудь Янтаря, я понимала, что дышу в такт с ним, не сразу сообразив, что мы остались одни, потому что Тайга бесшумно ушла, тихо закрыв за собой дверь.
Я не сразу решилась подойти…
Чувство огромной вины и то, как мучились его братья, ощущая страшную боль, не отпускало меня. Не могло отпустить так быстро.